Мой отчим - советский пенсионер

— Что такое вы пели, Зоя? Вы сами-то текст понимаете? Вы же по-французски пели! Да так проникновенно, словно родом оттуда, из далекого средневековья…До чего же ваша дочь, Семён Васильевич, похожа на любимую модель Риберы, дочь художника, вы не находите?

Отчим меня оглядел, как версальскую статую, с интересом и недоумением:

— Действительно, абрис черт — похож, лишь глаза и волосы светлее…Вылитая Инеса… На Магдалину она пока мало походит… Экой внимательный Вы!

— Семён Васильевич! — с горячностью заговорил мой "муж", — Вы простите, что вначале я к вам относился подозрительно. Поймите: предложение тети Симы выглядело таким странным и скоропалительным! Очень оно прозвучало своевременно и неожиданно, но страшным мне казалось рискнуть: знаете ли, люди разные существуют на свете… Но, с другой стороны, Симона Яковлевна — уважаемая дама, известный педагог…Рад чрезвычайно знакомству нашему!

— Однако, — неожиданно резко и сухо прервал тираду Эдуарда отчим, — давайте, голубчик, вначале обсудим самое важное! Возможно, пройдём на кухню? Вижу, Зое не хочется являться свидетелем наших денежных расчётов. Итак?

И они ушли. Я осталась одна в пустой комнате, которую отныне могла считать…своей? Фактически, разумеется, квартира — не моя, так как приобретена на средства отчима, но он не мог купить её на своё имя…Или не захотел рисковать в очередной раз? Москва — не деревня, здесь учет граждан-пенсионеров, наверняка, налажен серьёзно… И в голову мне пришла шальная мысль: не таким ли путём отчим приобрел некоторые из своих жилплощадей? Впрочем, не стоит об этом думать: уверена, он по-настоящему любит маму!

Посмотрела на часы: всего час дня. С ума сойти можно: каких-то три часа назад мы уехали из нашего номера в "Москве", а сколько всего произошло! Вначале из меня сделали "сказочную красотку" (это, пожалуй, для людей серьёзных, — этап незначительный, но для такой голенастой пигалицы, как я, — поворотный!), затем выдали замуж за самого красивого юношу в мире, — фиктивно! И, наконец, я, как глупая дикарка, влюбилась в своего "псевдомужа", у которого на уме явно не шашни с девчонками из провинции, со мной же он просто поиграл в страсть, — отчего нет, если я ему сама на шею бросилась? Очевидная дурость! Его-то понять можно: почему бы и не воспользоваться доверчивой провинциалкой? Как Валька говорит: "жажудущую курортного романа и готовую на всё женщину только чурбак трухлявый мимо обойдёт, — по опыту знаю, девки!" Что-то соскучилась я по Поле и Вале…Вот ведь как бывает: работа — не нравится, а к людям душой тянешься…На расстоянии и бедную "замшу" жаль сделалось, даром, что она собиралась меня уволить ни за что, ни про что: муж — "непутёвец", сын — того хуже…Мне-то лишь раз пришлось пострадать от проказ её Максимки, а ей каково жить с таким сыночком?

Книг в квартире было мало, а имевшиеся — сплошь учебники по романо-германской филологии; типичная мужская холостяцкая квартирка: маленький платяной шкаф, удобная кровать, два кресла. Заинтересовал только холодильник: надо же было додуматься задекорировать крошечный "Саратов" деревом под маленькую резную тумбочку…Использовалось это чудо, скорее всего, под бар…

Тем временем, завершив "дела", мужчины вышли из кухни, вполне довольные друг другом. Чтобы сказать что-нибудь, ляпнула первое, что на ум пришло:

— Эдуард! Направляясь в Москву, Семён Васильевич мечтал так же прикупить здесь гаражик…Не знаете ли вы поблизости гаражный массив, кооператив, где бы продавались гаражи? Хорошо еще, чтобы капитальные, с электричеством и полным оформлением бумаг, то есть документов… — Что я смешного сказала, — не понимаю, а только мои мужчины разом прыснули оба, словно анекдот слыша.

— Да если Семёна Васильевича это интересует, — разумеется! Мы бы вам и свой гаражик уступить могли по сходной цене, здесь неподалёку, — всё равно свою машинешку старенькую я уже продал, он пустой простаивает…

— Это дело, опять-таки, стоит обсудить! — обрадовался отчим. — Вы просто бесценная находка, Эдуард! Всё-то у Вас есть, и всё вы продать готовы… Какую, однако, удачную идею Зоенька нам подбросила, ради поддержания разговора!

Эдуард вновь косо улыбнулся, словно скривился от кислого яблока:

— Это всё наши несчастные обстоятельства, Семён Васильевич! Одно радует, что Вы мне достались в качестве покупателя, — немало местных спекулянтов уже рвались за бесценок приобрести обходными путями и жильё, и гараж, — потому и тете Симе не сразу поверил… Как узнали иные от соседей о несчастном случае, произошедшем в доселе благополучной семье, так и предлагают копейки…

— Нет, я этого не понимаю, — возразил дядя Семён. — У человека — горе, так разве можно на чужой беде наживаться? Надеюсь, вы на меня не в претензии, что продаёте собственность? Зла не затаите? Очень хочется, чтобы Зое здесь счастье улыбнулось! — Эдуард лишь плечами пожал: кто, мол, такой, как я, может зла желать? И мужчины вернулись на кухню: обсудить возможную стоимость продажи гаража. Вернулись довольные: явно нашли общий язык.