Мой отчим - советский пенсионер

— Завтра подъедешь сюда, Зоя, — сказал отчим. — Председатель ГСК будет работать с четырех до восьми часов дня, и бухгалтер — тоже. Быстренько все оформите, и назад, с документами. Деньги на такси дам, чтобы не вздумала на метро гонять…Возьмёшь с собой свидетельство о браке, — возможно, просто переоформите документы, без всякой купли-продажи. Сам бы с тобой поехал, да завтра нас с Груней фронтовой друг пригласил, к пяти вечера, там будут одни пожилые люди…Адресок-то я тебе дам, Зоя: если захочешь, туда подъедешь после, а нет, — так вернёшься в гостиницу…Всё, думаю, пора нам возвращаться: Грушенька заждалась, поди… Желаю Вам, Эдуард, скорейшего решения проблем! Вопрос с разводом обсудим позже: сперва — прописать девочку, и пусть время пройдёт, — думаю, к лету можно будет подумать о расторжении брака… О Ваших делах обещаю разузнать завтра, — может, и найдем доверенное лицо…

Тихо и сухо, не поднимая глаз, распрощалась я с Эдуардом, чувствуя, что щеки пылают…Он замер, словно не найдя, что сказать, — или это присутствие дяди Семёна лишило его присутствия духа? Или он не хочет выдавать другому человеку возникшую ко мне симпатию? Возможно, подобным двойственным образом Эдуард ведёт себя в отношении всех молодых женщин и девиц, на его пути оказавшихся? Серьёзен ли он? Наивная провинциалка выглядит легкой добычей для московского прожженного денди-ловеласа…

Пока отчим тщательно зашнуровывал высокие полусапоги, Эдуард тихо шепнул мне на ухо: "Позвони!", и больше ничего не сказал. Дверь захлопнулась.

Спускались по лестнице молча. Остановили машину, и понеслись через праздничную, сияющую огнями новогодних огней Москву. Молчали недолго.

— Что мы матери скажем, дядя Семён? — спросила я нерешительно. — Должна ли она знать о том, что я… вышла замуж? Как она среагирует при такой новости?

— Вот и сам я о том же думаю. Давай, золотце, подождём немного, наверное. Знаешь что: скажем, что ездили гараж смотреть! Часть правды откроем. — отчим поглядел с прищуром, искательно, словно стремясь в лице моем отыскать некие следы изменений. — Зоя! Это, конечно, не моё дело… Ты — девушка взрослая, совершеннолетняя…Но ты этого человека сегодня в первый раз в жизни видела, — он тебе так понравился, что ли?! Я просто глазам не поверил, как вошёл: видела бы ты себя в зеркало: лицо — красное, глаза — яркие, безумные, как у рыси лесной на охоте, — сама на себя не похожа! Прости, что вмешиваюсь по-стариковски… Москвичей порядочным девушкам из глубинки опасаться следует: все они — ловеласы! Ты, конечно, хорошенькая, умненькая, но молода, совсем никакого опыта не имеешь, обмана ни в чём не видишь…

— Да о чём вы речь ведёте, дядя Семён! — возмутилась наигранно, но стыдно было! — поверьте: мы с Эдуардом просто разговаривали… Беседовали…

— Я так и понял, что вы… разговаривали, Зоя… Я- волк старый, но не слепой же…

— И про какие обманы, Семён Васильевич, вы речь завели? В чём я должна обман видеть? Кто меня обманет? Нет у Эдуарда такой возможности, у него свои беды!

— Зойка, Зойка, дитя наивное! Вот возьмём последний случай: как это подлец Максим тебе золотко в сумочку подкинул: ты бы на него сроду не подумала, потому как сидит в твоём подсознании доверчивость неистребимая! Или взять двух твоих сальских ухажеров, — ты не сердись, что я так о них неодобрительно… Вот Грант со временем превратится в такого бл… "блондина", в общем, — прости Господи, что грубо выразился! Но эти кавказцы — они же все гуляют, у них мужчины — "существа полигамные", даром, что, вот, армянам одну жену дозволено иметь. Женам же их должно всё терпеть, ждать и покорствовать…Не гож тебе Грант в мужья, не даст он тебе крылья лебединые расправить над суетой будней, — согнет, сломает твой нрав, сделает такой же терпеливой, унылой клушей, как мать его. И, потом, отец его неодобрительно относится к русской девушке, уверен в этом! Думаю, с Грантом тебе будущего нет, во всяком случае, — сейчас, в Сальске: Ара непременно станет требовать реализации Грантом нелепых архаических традиций армянской нации, а тебе их обычаи покажутся унизительными… Армению я уважаю, как страну древней культуры, но жить с представителем этой нации — безумие для такой, как ты: талантливой, но скромной, лишенной всяческой агрессии в характере, — тобой станут понукать, тебя не поймут! Нет, Гранта нужно из головы напрочь выбросить, пусть он и мил, и образован, и нескучен, и пыль в глаза пускать умеет в ресторане… А вот взять Тараску твоего, — продолжил отчим, усмехаясь, — хитёр парень! Ты думаешь, в святой простоте, что он прост, аки ягнёнок? Так, Зоя? — Вспомнила я светящиеся глаза своего далёкого друга, его летящую в танце фигуру, веселый анекдоты, — сама жизнь, светлая и радостная, неунывающая, — это и есть Тараска! Спрашиваю:

— В чём же его хитрость? Простой, добрый парень, искренний во всём, милый…

— Добрый, — это верно! Всех сирых жалеет… Что-то зачастил он в последнее время в наш переулок! А с чего бы это, — не знаешь? И не подозреваешь ничего даже?

— Как это зачастил? Он ко мне нечасто заходит…если на Новый Год только…