Мой отец - Фидель Кастро

Прошло немало долгих месяцев, прежде чем Фидель отреагировал на мое повышенное к нему внимание. Однажды вечером к нам по его поручению пришел Педро Триго, которого я звала Педро Интриго. Он был одним из героев эпической поэмы о Монкада и директором Кубана де Авиасьон. Дядя Педро был весь в шрамах, как будто из его тела вытряхнули все содержимое, наполнили его заново и зашили, не заботясь об аккуратности швов.

Педро Интриго весь так и сиял, а у мамы на губах играла улыбка мадонны Рафаэля, а ее взгляд… Казалось, она окунулась в мир грез, да так и не вернулась оттуда, а здесь присутствовала лишь ее материальная оболочка.

Посланник Фиделя объявил:

— Фидель приглашает тебя поболеть за него. Он будет играть в баскетбол.

Великолепная идея, ничего не скажешь. Особенно если учесть, что уже десять часов вечера. Мало того, что я не посмотрела «Приключения Черного корсара» из-за речи, которую произносил Фидель до половины десятого, так теперь я должна буду смотреть, как он играет в баскетбол, ничуть меня не интересовавший. И это после того, что Фидель не соизволил ответить ни на одно из тысячи моих и маминых писем. Я, конечно же, не имела ни малейшего желания болеть за Фиделя. Но Тата уже ушла и, значит, некому было меня защитить. Мне пришлось сдаться без боя.

Я надела свою лучшую одежду. Обувь выбирать не пришлось, поскольку у меня были одни-единственные туфли. Наверное, меня готовили в японские императрицы, потому что я носила эти туфли уже три года.

Мы с Педро Интриго сели в его «альфа ромео» и поехали в спортивный городок. Дядя Педро провел меня через раздевалки и усадил в первом ряду президентской трибуны. Зрителей можно было пересчитать по пальцам одной руки, зато полицейских из Службы Государственной Безопасности было более чем достаточно.

Команда политбюро должна была играть против национальной команды Кубы.

Вот включили прожекторы, и площадку залило светом. Перед глазами немногочисленных зрителей возникла великолепная коллекция сверкающих эбонитовых статуй богов. Черные боги, одетые в майки и шорты, вышли вперед, Приветствуя жалкую кучку болельщиков. Вслед за ними на площадке появился Фидель, ведя за собой бледных и жирных типов, передвигающихся по земле с грацией медведей из московского цирка. К счастью, вместо шорт на них были тренировочные брюки. Но майки они почему-то не надели. И совершенно напрасно.

Они стали разминаться, сотрясая свои дряблые телеса. Мое внимание привлек самый большой из них. Он казался больше Фиделя из-за огромных свисающих грудей с крупными темными сосками.

— Дядя Педро, кто этот кучерявый седеющий мужчина с острым носом?

— Януса, министр просвещения. Начальник всех школ Кубы.

— Дядя Педро, может, пойдем отсюда?

— Ну что ты, Алина! Подожди! Команданте еще не забросил мяч в кольцо, — ответил он, подмигнув.

Я никогда не видела более странной игры, чем эта. Вместо того чтобы забирать мяч у противников, игроки национальной команды отдавали его прямо в руки. Если к кольцу бежал Фидель, то черные боги раздвигались перед ним, как воды перед Моисеем. А если Фиделю удавалось забросить мяч, то они аплодировали и кричали:

«Вива! Вива!»

Чтобы скоротать время, я почти без перерыва пила лимонад. Был уже второй час ночи, когда Педро торопливо повел меня куда-то. Вскоре я оказалась в медпункте. Через некоторое время пришел Фидель. Он совершенно не замечал меня, как будто я была частью мебели. И стоило мне ради такой встречи смотреть битых три часа на эту странную игру, страдать от того, что ноги сжаты орудием пыток. Я даже не могла сходить в туалет, пока шла игра… Я была возмущена.

У меня не было желания спрашивать у этого нового Фиделя, почему он не приходил к нам целых два года. Взрослые слишком часто лгут. К тому же я слишком устала и хотела спать.

— Как у тебя дела?

— Хорошо.

— А у мамы?

— Хорошо.

— Скажи ей, что дело с твоей фамилией почти улажено. Этим занимается Йавур. Осталось лишь немного, подождать. Скоро будут внесены изменения в закон juris et de jure.

Я прореагировала на эту реплику молчанием, потому что не очень понимала, о чем идет речь.

Мама ничего не говорила мне о деле с моей фамилией.

— У твоей мамы есть один недостаток. Она слишком добрая. Никогда не будь очень доброй с мужчиной.

Команданте только что дал мне совет. Я не захотела оставаться в долгу и решила сообщить ему диагноз болезни одного его товарища по команде:

— Януса, министр просвещения…

— Да… А что такое?

— У него гинекомастия.

— Что у него?

— Гинекомастия. Увеличение молочных желез у мужчины.

— Что?

— У него выросли груди, как у женщины. Ему обязательно нужно обратиться к врачу!

* * *

Маме не нравилось мое увлечение гомункулосами и инкубусами. А поскольку муза поэзии больше не посещала меня, я нашла себе новое развлечение, которое должно было понравиться Фее. Я взяла кисть и нарисовала женщину в длинной тунике с длинными черными волосами и руками, воздетыми к оранжевому солнцу, до которого она пыталась дотронуться.