Мой отец - Фидель Кастро

На следующей неделе Тата умерла. Я плакала не переставая. Это был ужасный удар, который на несколько месяцев погрузил меня в состояние полной апатии. Все это время я не жила, а влачила жалкое существование. Без Таты я не могла ни расчесываться, ни умываться, ни есть.

И сейчас, когда я пишу эти строчки, мои глаза застилают слезы. О, моя добрая, нежная Тата! О, мой черный ангел! Я никогда не забуду тебя.

* * *

Вдова Че Хильда Гадеа и моя мама одновременно пришли к одному и тому же выводу: их дочери одиноки и нуждаютсся в подруге.

А поэтому однажды после обеда я обнаружила у нас в доме маленькую прелестную китаянку. Она сидела рядом с дамой, напоминающей какой-то индейский тотем.

Маленькая китаянка оказалась Хильдитой Гевара. Впрочем, она больше походила на красивую индианку. У нее были густые, блестящие, как атлас, черные волосы, красивые ноги и производящая сильное впечатление пара прелестных грудей.

Мы посмотрели друг на друга с ненавистью. С еще большей ненавистью мы посмотрели на наших матерей, которые организовали эту корриду.

— Идите поиграть в твою комнату, Алина. Покажи Хильдите своих Барби.

Я чуть не поперхнулась. Показать моих Барби! Она думала, что я спокойно играла с куклами, а я в это время закрывалась в библиотеке и курила трубку моего дедушки Маноло.

Мы поднялись в мою комнату, стены и мебель которой были обвешаны моими живописными творениями. Все они появились на свет в то время, когда я увлекалась психоделической живописью и пуантилизмом. Это увлечение прошло после посещения психиатра.

— Курить хочешь?

— Еще как!

Я достала из ящика ночного столика пачку «Аромы» и спички.

— Фу, какая гадость! Это же белые!

Хильдита предпочитала коричневый табак. Мы стали неразлучными подругами. Нас очень объединяло то, что мы обе росли без отцов. Ее отец погиб, а мой хоть и был жив, но я этого особенно не ощущала на себе. Он был где-то там, далеко от меня.

Как для моей мамы врагом номер один была Селия Санчес, так для матери Хильдиты не меньшим врагом была Алеида Марш, вторая вдова Че. Все привилегии, полагающиеся детям погибшего героя Кубы, она целиком захватила для своих четверых отпрысков.

Впрочем, несмотря на происки Алеиды Марш, Хильда не перестала заботиться о своей личной жизни. В конце концов мама моей прелестной индианки остановила свой выбор на одном приятном молодом человеке. Они поженились. В то время мы с Хильдитой переживали повышенный интерес к вопросам секса. Нам хотелось знать об этом все, до мельчайших подробностей. Мы решили воспользоваться пылкостью молодоженов и понаблюдать немного за тем, что происходило в их спальне. Однажды после обеда, когда у них было время «сиесты», мы тихонько раздвинули жалюзи в их комнате.

Я была с позором и без малейшего шанса на возвращение изгнана из этого дома. Но мы с Хильдитой продолжали встречаться вне дома.

* * *

Я уже засиделась в школе «Сиудад Либертад». Пора было что-то менять в своей жизни. И вот такая приятная перемена наступила. Я попала в Школу плавания. Мне вместе с девятнадцатью другими девочками предстояло войти в первую кубинскую команду по синхронному плаванию. И если мне не слишком повезло в искусстве, то в спорте все было как нельзя лучше.

Школа представляла собой кулинарный рай, населенный бронзовыми эфебами.

На Кубе спорт является частью пропаганды Революции с самого ее рождения. Поэтому спортсмены в нашей стране всегда находятся на особом положении. На Кубе почетней и выгодней быть чемпионом, чем министром.

Ритм жизни в школе был очень напряженным, но сводился он в основном к следующим трем компонентам: тренировка, еда, сон. Мы проводили в бассейне ежедневно по пять часов. Совместные тренировки, совместно пролитый пот, участие в соревнованиях — все это сближало нас.

Для многих родителей Школа плавания была просто манной небесной. Ведь теперь они имели уникальную возможность избавиться от своих надоедливых чад, предоставив заботу о них социалистическому государству.

Школа кишела папенькиными сынками и доченьками, но было немало выходцев из сельской местности. Деревенские ребята были рады жить бок о бок с «избранными» и время от времени бывать у них в гостях.

Шел 1968 год. В моде были прямые волосы и удлиненные силуэты. Кто из девушек нашей школы имел возможность сохранить тонкий стан? Ведь нас кормили, как на убой. Но с волосами все было гораздо проще, ведь существовал горячий утюг, с помощью которого волнистые волосы превращались в прямые. Своей внешности мы придавали немало значения.

В Школе плавания проводились, конечно же, и обычные учебные занятия. Но, откровенно говоря, учебой мы себя не очень утруждали.

В отличие от обычных школ, спортивная школа не принимала участия в сельхозработах. Я восприняла этот факт с чувством глубокого удовлетворения.

По средам наши мамы привозили нам чистую спортивную форму. Моя Фея ро время одного из своих визитов в школу поразила сердца наших ватерполистов. Они гроздьями висели на стене, любуясь маминой фигурой.

Однажды мама сказала мне: