Мой отец - Фидель Кастро

— Алина, сегодня вечером к нам придет Фидель, но я хотела бы, чтобы ты осталась в школе. Я хочу серьезно поговорить с ним о тебе, о твоей проблеме. Думаю, тебе не стоит присутствовать при этом разговоре. А если он захочет увидеться с тобой, то сможет прийти в любой другой день…

— У меня опять какая-то проблема? Снова «неумение приспосабливаться в новых условиях»? А может, у меня от воды глаза превратились в рыбьи?

— Алина!

— Или появился аллергический бронхит?

— Дело вовсе не в этом, Алина.

— А в чем же, мама? Какие у меня проблемы?

— Он не занимается тобой так, как отец должен заниматься дочерью. Это, конечно, не новость. Он ведет себя так в течение всех тринадцати лет. И все же…

— Мама, ты знаешь, сколько в нашей школе ребят, которые вообще не знакомы со своими отцами?

— Алина, я делаю это ради тебя.

Ради меня? Я бы предпочла, чтобы ради меня ничего подобного не делали. Сколько времени он не приходил к нам? Два года? Это многовато для женщины, грудь которой начинает терять упругость.

Впервые в жизни на меня не падала тень Команданте. Никто больше не обвинял меня в экспроприациях и экзекуциях. Никому не приходило в голову выпрашивать у меня одежду и жилье. Никто не просил меня поспособствовать в деле получения визы. Никто не умолял помочь положить в хорошую больницу родственника. Меня оставили в покое, и даже мама прекратила наши совместные купания перед домом. Фиделя. Раньше это происходило всякий раз в конце недели, когда у мамы возникало подозрение, что Фидель у себя. Однажды во время такого купания она вышла из воды и стала громко кричать: «Фидель! Фидель! Алина-а-а!» Она так долго звала Фиделя, что вывела из терпения его охранников. Все кончилось тем, что Фиделю пришлось вырывать нас с мамой из цепких когтей взбесившейся охраны.

Теперь я чувствовала себя свободной от всех. Мне не нужно было больше играть роль сводни, к которой меня принудили дядя Рамон и его новая любовница. Я видела, как от этой моей услужливости страдала тетя Сули и как за это меня ненавидели мои двоюродные братья. Эту ненависть ко мне они сохранили надолго, надев на нее смирительную рубашку.

Да, мне было хорошо чувствовать себя не связанной никакими обязательствами. Я отвечала только за себя. И поэтому я сказала Фее:

— Мама, я не хочу его видеть. То, о чем ты говорила, не интересует меня.

Я говорила это совершенно искренне. Но желания и интересы подростков так изменчивы.

* * *

Вечером следующего дня я пришла домой. Мама сияла от счастья: Команданте опять осчастливил наш дом своим присутствием.

— Я был слишком занят эти два года, — сказал он. — Очень трудно отвечать за жизнь Революции. Недавно я вел переговоры с Японией о покупке холодильников. Я очень доволен результатами переговоров. Самое большее через два месяца они уже будут установлены. Как минимум по одному в каждом квартале. Теперь люди смогут в жару есть мороженое. А еще я договорился о покупке завода по производству вафель. Теперь будем делать их у себя.

Я не стала выражать своего восторга. Он продолжал:

— Скоро японцы продадут мне фабрику по производству пластмассовой обуви. Я был на такой фабрике. Это невероятно, но из кусочка пластмассы, полученной из нефтепродуктов, изготавливают пару самых настоящих туфель… И даже на каблуках. Кстати, можно производить самые разные модели… Для женщин, мужчин, детей… Мне удалось договориться о покупке оборудования по очень низкой цене. Производительность такой обувной фабрики очень высокая — тысяча пар обуви в день. Думаю, теперь нам удастся решить проблему обуви в стране.

Я опять попала под его обаяние.

— И еще одна новость. В Конституцию уже внесены изменения. На следующей неделе входит в силу новый Семейный Кодекс. Теперь ты сможешь взять себе фамилию Кастро, когда захочешь. Единственное, что требуется, это письменное заявление твоей матери на имя министра юстиции Йавура.

Я представила себе, как буду сообщать эту новость своим школьным друзьям и как они отреагируют. А еще я подумала о том, что если буду носить фамилию Кастро, то никогда уже не смогу ответить: «Нет, нет. Я ничего не могу сделать для вас. Клянусь вам, я не его дочь. Нет, нет. Ничего. Даже письмо».

— Думаю, что мне лучше оставить фамилию Фернандес. Я так долго ее ношу. И потом, мне очень не хотелось бы никому объяснять, почему у меня сначала была фамилия Фернандес, а потом стала Кастро.

Это ему было безразлично. Он ушел, пообещав скоро вернуться.

* * *

Мой сводный брат Хорхе Анхель, появившийся на свет в результате приятного трехдневного путешествия Фиделя, был скорее красивым, чем некрасивым. Но, несмотря на это, вид у него был идиотский. Его хрупкость и покорность по отношению к Фиделито и невесте Эне Лидии умиляли меня, если не сказать больше.