Мой отец - Фидель Кастро

— Ты знаешь, Алина, мне кажется, что нас ждут приятные перемены. Команданте, то есть твой отец, направил к нам своих сотрудников, чтобы провести анкетирование. К сожалению, нас, работников творческого труда, никогда не поддерживали, но на этот раз… Я думаю, все изменится! Все будет просто замечательно!

Люди принимают меня за „фиделолога“, а между тем… А между тем все, что я знаю по предыдущему опыту, говорит о том, что если Фидель сует свой нос туда, где нахожусь я, то он обязательно все испортит.

— И в самом деле, очень хорошая новость! Теперь все пойдет гораздо лучше. Вот увидишь!

И я сразу же пошла в кабинет забрать все свои вещи. Я ни секунды не сомневалась в том, какой курс возьмет бумажный кораблик под названием „Дом Моделей“ — он пойдет прямо ко дну. Похоже было на то, что Команданте сохранил свою старую привычку исследовать воды, в которых плавала его рыбка.

Чтобы выплеснуть куда-нибудь свою энергию, я отправилась в новую клинику Эсекьеля ле Куранде-ро. Но она оказалась пустой и заброшенной.

* * *

Эсекьель ле Курандеро называл себя биологом. Он изучил свойства лекарственных растений в ходе своих бесконечных кругосветных путешествий во время службы в торговом флоте. Это было еще до того, как он, благодаря своим глубоким познаниям и принадлежности к службе безопасности, был приговорен к многочисленным интернациональным войнам и к наказанию по совокупности в виде подозрительных обязанностей.

Смесь интуиции с опытом позволила ему лечить больных во Вьетнаме, а также в странах Африки и Латинской Америки. Здесь он нашел своих лучших толкователей и пациентов. Он говорил о панамском генерале Норьеге как о своем добром приятеле, и уж само собой разумеется, огромный дом генерала, кишащий кубинскими служанками, был для Эсекьеля островком его родины. Как известно, Куба является мощной медицинской державой. Время от времени Эсекьель получал задание по выведению болезнетворных бактерий, предназначенных навсегда остановить словесную распущенность какого-нибудь нежелательного элемента. Впрочем, это всего лишь слухи, не подтвержденные фактами.

Абрантес благословил его, построив для него маленький госпиталь, который являлся в каком-то роде продолжением того хирургического отделения, в котором палаты имели размер спортзала и где медсестры предлагали туристам, путешествующим по стране Здоровья, изысканное меню.

Перед зданием госпиталя Эсекьеля постоянно стояла длинная, никогда не убывающая очередь людей, приехавших сюда со всех сторон острова в надежде вылечиться или хотя бы облегчить страдания. В этой очереди были люди с самыми разными заболеваниями — от опухолей на последней стадии до пиореи, от которой человек гнил заживо. Здесь были люди всех возрастов.

Время от времени я приносила Эсекьелю ящики с пробками и пустыми бутылками. Он работал с утра до вечера, наполняя емкости чудодейственными микстурами, мазями и золой, в которых еле уловимо билась тонкая жилка выздоровления.

Во время этого своего визита в маленький госпиталь я не обнаружила ни малейшего следа человеческой деятельности, а травяные плантации вокруг здания были скошены.

— Его арестовали три месяца назад, а клинику закрыли. Говорят, все это было сделано по приказу Команданте.

Мой друг исчез. Получить более полную информацию о нем у соседей мне не удалось.

Наверное, Качита сейчас чувствовала себя так, будто сидела на раскаленных угольях, потому что министр, долгое время бывший моей тенью, тоже оказался замешанным в этом опустошительном деле.

Команданте мог насторожить, озадачить, но предвидеть его поступки было невозможно. Каждой своей клеточкой я чувствовала, что затевается что-то очень крупное. Но что именно? На этот вопрос я не могла ответить. Совершенно подавленная, в предчувствии поражения я вернулась в Нуэво Ведадо.

Часть третья

Материалы судебного процесса номер один за 1989 год по делу торговли наркотиками начали печатать в специальном выпуске "Granma", органе печати центрального комитета партии. В этом обличительном номере газеты вместо привычных четырех было целых шесть страниц.

Я играла в покер в посольстве Греции в компании приглашенных. Хозяйка посольства имела свою собственную "плантацию" мяты, поэтому весь вечер mojitos лился рекой. Я наслаждалась игрой и любимым напитком моего дедушки Маноло, как вдруг почувствовала странное желание перелистать "Granma". Мне не слишком нравились эти четыре страницы, напичканные небылицами и сомнительными сообщениями об очередном богатом урожае бананов. И тем не менее я прислушалась к своему непонятному желанию и взяла в руки газету. То, что я прочла, ошеломило меня: "За предательство дела Революции были арестованы следующие элементы…"