Мой папа - плейбой

Рита нахмурилась, но куртку все же оставила. Она была еще теплая, и от мысли о том, что только что эта тряпка касалась его совершенного тела, ей стало по-настоящему горячо. Можно сколько угодно ненавидеть бросившего тебя в беде мужика, но если однажды он взял над твоим телом верх — от этого наваждения не избавиться…

Бежать! Бежать, куда глаза глядят… — в который раз мелькнуло в мозгу.

— Папа-папа! Осталось две минуты! — закричал Марк, подпрыгивая от нетерпения. — Сириус вот-вот появится!

Богдан встал, скользнув взглядом по Рите, неторопливо подошел к установленному штативу и что-то покрутил. У него были удивительно красивые руки. На большом пальце правой — серебряный ободок, и больше никаких украшений. Признаться, Рита не очень любила, когда мужчины носили кольца, а тем более перстни. Но кольцо Богдана выглядело адски горячо. Рита облизала вмиг пересохшие губы и тоже встала:

— Что ты делаешь?

— Выстраиваю фокус, — оглянулся Богдан и подозвал к себе сына взмахом руки. — Смотри, здесь есть один хитрый режим, позволяющий увеличить необходимые участки изображения при фокусировке в десятки раз.

— Круто…

— Посмотрим, как выйдет. Я хотел захватить пик вот этой вершины и часть ущелья…

— Странно. Я думала, ты приехал фотографировать звезды, — снова подала голос Рита.

— Звезды чаще всего являются дополнением к каким-то другим объектам. Например, чаще всего фотографируют Млечный путь, но сам по себе он не особенно интересен. А вот в сочетании с заброшенной хижиной или лучиной реки, или, скажем, ущельями Гранд каньона — это совсем другое дело.

Богдан еще что-то покрутил и отошел на полшага:

— Сейчас лучше затушить костер. Искусственный свет может лишь все испортить. Да и глаз должен привыкнуть к темноте. Ничего?

Рита пожала плечами:

— Надеюсь, нас не сожрут дикие звери. Огня они все же боятся.

— Трусишка, здесь не водятся хищники… — ухмыльнулся Богдан и прежде, чем затушить костер, пошарил в багажнике, доставая ее сумку с вещами:

— Переоденься, не то замерзнешь.

Рита перехватила вещи и пошла к палатке. Фонарик на телефоне помог сориентировать в темноте, и она справилась довольно быстро. О чем Марго не догадывалась, так это о том, какие соблазнительные тени отбрасывала ее фигура, когда она переодевалась. Богдан с жадностью скользил взглядом по чуть подсвеченным стенкам палатки, не в силах отвести глаз от открывающейся ему картины. Хорошо, что их сын был поглощен совсем другим. Марк с восторгом следил в бинокль за появляющимися на небе звездами и едва не пищал от радости.

— Папа! Ты меня совсем не слышишь! Это Сириус? Посмотри!

Богдан тряхнул головой и, встав рядом с сыном, заглянул в объектив.

— Угу… Он. Ну-ка, давай-ка… на максимальной выдержке.

Высунув язык от усердия, Марк старательно щелкал кадр за кадром. У него не слишком хорошо получалось со сломанной-то рукой. Богдан улыбнулся, наблюдая за сыном, и в который раз поморщился от тянущей боли в груди. Каждый раз… каждый чертов раз, когда он на него смотрел — душа замирала. Каким же он был дураком! Каждый восторженный взгляд Марка — ножевое ранение в грудь. Ты отказался от него. Ты отказался от него… Ты отказался… И нет себе прощения, и покоя нет.

Богдан растер лицо ладонью и, подсвечивая себе путь тонким фонариком, побрел к раскладному столику, на котором стоял большой термос с кофе. Рита вышла из палатки и нерешительно замерла в нескольких шагах от него. Богдан плеснул и ей. Протянул картонный стаканчик:

— Возьми, так быстрее согреешься.

Рита молча забрала из его рук свой кофе и отошла в сторону. Где она и просидела ровно до тех пор, пока Марк не заклевал носом.

— Эй, дружок, иди-ка ты, наверное, отдыхай, — ухмыльнулся Богдан, глядя в осоловевшие глаза сына. — Уже ничего интересного не будет.

— Точно?

— Ага. Я еще чуток поснимаю, поменяв ракурс, но это только потому, что и сам хочу чего-нибудь пощелкать.

Малой больше не спорил и забрался в палатку. Видать, совсем умаялся за этот переполненный впечатлениями день. Богдан сунулся следом. Помог сыну устроиться в спальном мешке — все же с поломанной рукой это сделать не так-то просто — и, пожелав Марку спокойной ночи, выбрался наружу.

— Кажется, он уснул даже раньше, чем я застегнул мешок, — пошутил Богдан, поймав пристальный взгляд Риты.

— Очень на него похоже, — кивнула та, вставая с небольшого валуна, на котором сидела.

— Эй, ты куда?

— В палатку… — пожала плечами Рита и нерешительно оглянулась.

— Не хочешь поснимать?

— Я?

— Почему нет? Это правда захватывающе.

— Ну, я не знаю…

— Пойдем. Хотя бы взглянешь!

Рита заметно нервничала. Легкая дрожь проносилась телом, но дело было совсем не в окутавшей горы прохладе. Всему виной был Связерский, стоявший так близко, что их тела соприкасались.

— Смотри, вот здесь чуток покрутить и… щелкай, — обжег дыханием ухо.

Рита нажала на кнопку.

— И чуток подержи, сразу не отпускай…