Мои печали и мечты

МАТВЕЙ. Как раз кличка. Проститутки своими именами не называются.

НИНА. А ты откуда знаешь?

МАТВЕЙ. Нинчик, я обижусь. В Интернете читал! Я вообще много чего знаю, но это не значит, что я этим занимаюсь!

КУЛИЧЕНКО (указывая на Игоря). А как молодого человека зовут?

Марго расклеивает ему рот.

ИГОРЬ. Это неважно.

МАРГО. У тебя что, секретное имя? Ты такой смелый, особенно когда с дубинкой, а назваться боишься. Дело твое. (Подносит скотч к его лицу).

ИГОРЬ. Ну, Игорь. Предупреждаю, если ты сейчас…

МАРГО (возвращает скотч не прежнее место) Нет, молча ты лучше.

КУЛИЧЕНКО. Ну вот. Про дедушку мы уже знаем — бывший передовик, герой труда и брат великого писателя — краеведа Караморчука. Или еще что-то добавите, Владимир Иванович?

МАРГО. Похоже, он заснул.

КУЛИЧЕНКО. В таком случае — с прошедшим годом вас! Пусть он не во всем был идеален, даже наоборот, у меня даже аппендикс вырезали не совсем удачно, но обошлось… Но тем не менее. Я считаю, что он был нормальным. И это главное. Это вообще главное в жизни — чтобы все жили нормально. Вот нам кажется: то не так, это не так. Но представьте, что на нас упала ядерная бомба. (Наталье). Не перебивай! Я теоретически. Мы остались живы, но — еды мало, мы все больные… И мы сразу же будем вспоминать эту нашу обычную заурядную жизнь, как великое счастье, а это вот заурядную водку — как божественный эликсир…

НАТАЛЬЯ. Она и так для тебя…

КУЛИЧЕНКО. Я просил! (Лирично). Знаете, я в детстве был большой фантазер. Иногда придумывал, что я попал на необитаемый остров. Прихожу домой, дома бабушка была еще живая, еды полно, а я придумываю, что у меня остался один ломоть хлеба. И я ходил вокруг него, терпел, а потом резал маленькими кусочками… И испытывал величайшее наслаждение от каждого кусочка. А потом наливал полстакана воды, будто у меня больше нет, и по глоточку пил… (Задумывается, встряхивает головой). За наше нынешнее счастье! Выпьем!

Все выпивают. Марго отдирает у Игоря скотч, вливает ему в рот рюмку водки (тот не противится), сует ложку салата и опять заклеивает рот.

МАРГО. С Новым годом, Игорек!

КУЛИЧЕНКО. Владимир Иванович, а вы? Коньячку рюмочку вам бы как раз не помешало. (Идет к нему с рюмкой, трогает за плечо).

Караморчук валится набок. Куличенко свободной рукой щупает ему пульс на запястье; выпивает коньяк; ощупывает шею.

НАТАЛЬЯ. Что?

КУЛИЧЕНКО. Похоже… Он умер…

Второе действие

Те же, там же, в ту же минуту. Куличенко отходит к столу, наливает себе рюмку, пьет.

СНЕЖАНА. Старик не вынес собственных светлых воспоминаний.

НАТАЛЬЯ. Потрясающий цинизм!

СНЕЖАНА. А что я сказала?

МИХАЕВА (встает). Спасибо за угощение. Матвей, нам пора!

КУЛИЧЕНКО. А чего вы, Алевтина…

МИХАЕВА. Сергеевна — пора бы запомнить, Владислав Дмитриевич! И учтите — нас с сыном тут не было, это ваши дела, что у вас тут люди умирают! А то знаю я — завтра по всем газетам распишут, эта вот (указывает на Марго) лысая насвистит в Интернете, что старика задавили во время их мирной демонстрации, меня приплетет, а мне еще в школе до пенсии работать, у меня репутация! У нас тот еще змеючник, все только и ждут, на чем кого подловить! Матвей!

МАТВЕЙ. В самом деле… Положено «скорую помощь» вызывать в таких случаях, следователей… Приедут, а мы тут… А у меня сейчас такой период — лучше не светиться.

Нина, закрыв лицо руками, встает и идет в свою комнату. Матвей, постояв, идет за ней.

МИХАЕВА. Матвей! Я кому сказала?

МАТВЕЙ. Да постой ты! (Входит в комнату Нины: на этот раз она не заперла дверь).

Игорь мычит, мотает головой.

МАРГО. Сказать что-то хочешь? Учти, закричишь, позовешь своих — получишь заряд. Сразу же.

Игорь мотает головой: «Нет». Марго отклеивает скотч.

ИГОРЬ. Я вот чего. Если сейчас меня развяжете и отпустите, вам ничего не будет. Или все пойдете соучастниками и свидетелями.

МАРГО. Я думала, что умное скажешь. Отпусти тебя, ты через минуту с командой прибежишь. (Собирается вернуть скотч на место).

МЕЗГИРЬ. Постой. Редкий случай поговорить с «космонавтом» не когда он тебя лупит по голове, а в спокойной обстановке.

МИХАЕВА. Обстановка спокойная, да.

НАТАЛЬЯ (Куличенко, негромко). Стащи его с дивана, пусть на полу лежит. А то диван выкинуть придется, а он, ты помнишь, сколько стоит.

КУЛИЧЕНКО. Сама стаскивай.