ИРИНА. Тут написано: абсолютно все, что слышит и видит ребенок, откладывается в его сознании.
ВИКТОР. Тоже открытие.
ИРИНА. Знаешь что, давай при ней не кричать. И не ругаться. И вообще.
ВИКТОР. Это ты себе скажи. Я ей рассказываю анекдоты и пою смешные песенки.
ИРИНА. А ты ее себе представляешь лет в двадцать — двадцать пять? Какой ты ее представляешь?
ВИКТОР. Лучше всех.
ИРИНА. Я серьезно.
ВИКТОР. Ну… Красивой. Умной. Самостоятельной. Умеющей уважать чужое мнение. Доброй, не зацикленной на себе. Понимающей.
ИРИНА. Ясно. Это все то, чего не хватает мне?
ВИКТОР. Почему?
ИРИНА. Да это же ясно! (
ВИКТОР. Меньше читай всякую ерунду.
ИРИНА. Нет, все точно. Я некрасивая, неумная, несамостоятельная, я не уважаю чужое мнение, недобрая, зацикленная на себе. Что там еще было?
ВИКТОР. Меня радует твоя откровенность.
ИРИНА. Не отбалтывайся! Я давно знаю, что не устраиваю тебя. Если бы не ребенок, ты бы давно…
ВИКТОР. Ребенок появился только что! А до этого я с тобой пять лет жил.
ИРИНА. Потому что не подвернулось другого варианта. Тебя просто это устраивало. Ты легкий человек, тебя все устраивает. Но теперь не так легко, и ты сразу сдулся. Я знаю, о чем ты думаешь! Как найти предлог, чтобы свинтить отсюда. И найти опять девушку без детей и без проблем. Чтобы не мешала креативно мыслить.
ВИКТОР. Послушай…
ИРИНА. И заметь, кстати, в каком порядке ты все перечислил. Сначала красивая. Конечно, это обязательно! Нельзя гордиться женой, так хоть можно будет гордиться дочерью. (
ВИКТОР. Секундами.
ИРИНА. Ты и сам стоишь, смотришь все время. Вот она вырастет, а у меня найдут какой — нибудь рак, я умру, ты сделаешь ее своей любовницей.
ВИКТОР. Тебе к психиатру не пора сходить?
ИРИНА. Это тебе пора. Насчет сексуальных этих самых… Завихрений! Почему ты хотел только девочку, кстати?
ВИКТОР. Потому, что я не знаю, как воспитывать мальчиков. Я детьми до определенного возраста вообще не интересуюсь. Интересно, когда уже можно общаться, говорить. А так: агу, агу, тю — тю, сю — сю.
ИРИНА. А что ж ты то и дело с ней тю — тю, сю — сю? Я знаю! Ты ее вербуешь! Ты ее приучаешь, приласкиваешь, чтобы она тебя любила больше, чем меня! Знаешь, почему? Потому что тебя никто никогда не любил! Знаю я твоих маму с папой, они и себя-то не любят. И девушки тебя не любили. Тебя никто не любил. Вот ты и решил завербовать ребенка, чтобы тебя было, кому любить.
ВИКТОР. И ты меня, значит, не любишь?
ИРИНА. А ты не знал? Ты меня устраиваешь, не более того.
ВИКТОР. Не могу понять, зачем ты меня злишь? Чего добиваешься?
ИРИНА. Я — злю? Тебя злить — как в слона зубочисткой тыкать!
ВИКТОР. Знаешь, ты права. Если я хочу, чтобы наша дочь стала кем — то, главное — чтобы не похожа на тебя.
ИРИНА. А на кого? На тебя, что ли? Ни друзей, ни отношений ни с кем, тупо за компьютером сидит всю жизнь! (
ВИКТОР. Уже имеем.
ИРИНА (
ВИКТОР (
ИРИНА. Нет, правда. Ведь это чудо, это же новый мир появился. Я представить не могу, как это у нас ее не было?
ВИКТОР. Я тоже.
ИРИНА (
ВИКТОР. Мне кажется, она была всегда.
Они стоят, прислонившись головами друг к другу и любуясь ребенком.
ИРИНА. На самом деле ты прав. Я иногда себя ненавижу. Я злая, я не умею любить. И даже знаю, почему. Потому что мои мать с отцом друг друга ненавидят всю жизнь. Он открыто, а она про себя. Так спокойно, нормально друг друга ненавидят. И я это очень рано почувствовала. Если родители друг друга не любят, им нельзя воспитывать детей. И рожать нельзя. Давай любить друг друга. Даже если не очень получается, надо попробовать. Ради нее.
ВИКТОР. Я и так люблю. Сейчас минут пять не любил, а теперь опять.
ИРИНА. Ты очень хороший. Спасибо тебе.
Та же комната. Некоторые изменения в расстановке вещей и мебели. Виктор стоит у двери в ванную, перекрикивает шум воды.
ВИКТОР. Мы же договаривались, никаких нянь! Что? Мою маму позовем! Или я временно перееду к ним, они согласны. А вообще я не понимаю, зачем тебе обязательно ехать!