Мои шифоновые окопы. Мемуары легенды

«Хм, хм, – ответила она, абсолютно не впечатлившись моим ответом. И добавила с ехидной улыбкой: – Хорошо, большое спасибо!»

Я вышел из офиса, понимая, что на этом переговоры закончены. Я не буду работать в Vogue у Грейс Мирабеллы. Она считала меня горлопаном с первого ряда, неистово, как тюлень ластами, хлопающим дизайнерам, которых она не могла понять или оценить.

Ну и ладно. Vogue оставался работой мечты, но вокруг было немало вдохновляющих возможностей. Я продолжал сотрудничать с другими журналами.

В 1983 году, спустя два года после моего первого собеседования, Грейс пригласила меня к себе в офис. Фотограф Артур Элгорт показал ей видео, где я беру интервью у Карла Лагерфельда на заднем сиденье автомобиля по дороге на фэшн-показ. Это был эксперимент, но получился серьезный, страстный разговор о моде. Я полагаю, Грейс осознала, на что я способен, и изменила свое изначальное мнение обо мне.

Она спросила меня про интервью Лагерфельда и лестно отозвалась о нем. «Очевидно, вы умеете разговаривать с дизайнерами. Мы попробуем вас на должность редактора новостей раздела моды», – сказала она.

Я ответил «большое спасибо» и ушел, чтобы не дать ей время передумать.

По дороге к лифту я встретил Анну Винтур, которую недавно назначили креативным директором Vogue. Мы с Анной не были знакомы, но о ее репутации я был наслышан.

Когда мы поравнялись, она вежливо мне улыбнулась, я улыбнулся в ответ, но мы не обменялись ни словом. Я вернулся на метро в свою квартиру на Union Square, находившуюся буквально в двух остановках от офиса Vogue. Под дверью меня ждал конверт, доставленный курьером. Внутри я обнаружил красивую, написанную от руки записку: «Добро пожаловать в Vogue. Буду рада работать с Вами. Анна Винтур».

«Быстро», – подумал я. И еще это означало, что у меня в Vogue есть союзник. Потрясающий союзник.

_“ Должность «креативный директор» была придумана им специально для Анны._”

Я совсем не был знаком с Анной Винтур, но все же жутко ее боялся.

Куда бы мы ни пошли с Энди Уорхолом, мы всегда оказывались на тех же вечеринках, что посещала она. Она носила десятисантиметровые шпильки и простую элегантную одежду, например пальто Chanel, которые она покупала в Bergdorf Goodman. Ее стрижка «боб» а-ля Луиза Брукс была радикальнее и короче на затылке. В остальном ее стиль с тех пор не сильно изменился.

Энди знал, что я дико ее боюсь. Он пихал меня локтем в бок и говорил: «Ну же, Андре, пойди поздоровайся с Анной Винтур».

«Она даже не знает, кто я. Я не могу заговорить с ней!»

«Да конечно знает. Иди поприветствуй ее».

«Нет, нет, нет, я не могу. Она слишком меня пугает и слишком знаменита».

Анна Винтур была известна по своей работе в журнале New York. Когда она перешла в Vogue, все знали, что ее нанял мистер Либерман. В действительности он навязал Анну Vogue… и Грейс Мирабелле. Издатель Сай Ньюхаус и мистер Либерман были очарованы этой молодой английской розой, взявшей в свои руки бразды правления Vogue и привнесшей в журнал европейское восприятие моды. Анна, несомненно, знала, как вести себя, чтобы добиться от них своего. Но для этого были все основания: она была редактором от Бога. Они в нее верили. Как часто говаривал мистер Либерман: «Анна Винтур – это визионер».

Приближенность к мистеру Либерману означала, что Анна может себе позволить говорить и делать такие вещи, которые другие редакторы не могли. Должность «креативный директор» была придумана им специально для Анны и давала ей весьма размытые полномочия. И все же ей приходилось считаться с Грейс Мирабеллой, чтобы сохранить мир.

Видимо, благодаря своей интуиции Анна Винтур догадалась, что я войду в ее ближний круг. Она знала это раньше, чем я. Как только я приступил к работе в Vogue, мы быстро стали друзьями. Мы никогда не обсуждали нашу дружбу и не старались специально выстроить долгоиграющие отношения. Мы просто прекрасно понимали это, без лишних слов.

Когда Грейс Мирабелла давала мне задания, я часто зависел от помощи Анны. На мне было заполнение разворота в начале журнала свежими новостями мира моды. Однажды я решил написать в своей колонке о перьях. Перья присутствовали в коллекции Yves Saint Laurent, и я нашел фотографию Лени Рифеншталь, на которой изображен африканский туземец с пером на голове. Я показал ее Грейс и объяснил ход своих мыслей. Она вскинула руки вверх и спросила: «Чем я заслужила этот андеграунд?»

Для Грейс Энди Уорхол был все еще андеграундом. Я рассказал Анне Винтур о реакции Грейс, она пожала плечами. «Не переживай из-за этого, – ответила она, – просто… просто не переживай».