Мои шифоновые окопы. Мемуары легенды

Миссис Джонсон относилась к своей работе, как и к личному шопингу, весьма серьезно. Она тратила колоссальные деньги на европейские модные показы, и ее интересовали только лучшие, самые роскошные образцы от кутюр. Вместе со своей дочерью Линдой она прорывалась через баррикады, закупаясь во влиятельных итальянских Домах моды, таких как Valentino и Emilio Pucci. Когда она впервые приехала в Париж в 1958 году, двери перед этими прекрасно одетыми, ухоженными американками с красивой смуглой кожей и толстыми чековыми книжками распахивались неохотно.

Ей, чернокожей женщине в первых рядах на фэшн-показах ведущих Домов, было непросто лавировать и обходить часто возникающие препоны расовой дискриминации. Постепенно создавая себе репутацию, она поддерживала отрасль и устанавливала стандарты для своих шоу. Благодаря ей обычные американцы имели возможность видеть образцы высокой моды, которые раньше и вообразить себе не могли. И все это делалось для местных благотворительных организаций.

К тому времени, когда я начал работать на нее, все ведущие дизайнеры считали миссис Джонсон императрицей. Она была всегда права. Все, включая вашего покорного слугу, были вежливы с ней, ее дочерью и ее командой. Я освещал модные показы и ездил с ней в Париж и Рим на дефиле от кутюр. После показов она заезжала во Флоренцию, где покупала золотые украшения. Мы летали на «Конкорде», но она не тратила лишние деньги на огромные люксы в отелях, предпочитая обычные номера.

Миссис Джонсон обращалась со мной как с членом семьи, приглашала на ужины и беспокоилась о моем благополучии, как мать. Это было очень трогательно. В отелях она просила разместить меня на том же этаже, где жили они с дочерью, чего никогда не происходило и не может произойти ни в каком другом журнале, на который я работал. Однажды, когда мы остановились в отеле Plaza Athénée, она постучала в мою дверь в одиннадцать часов вечера. По ее словам, она хотела удостовериться, что у меня все в порядке. Но у меня возникло ощущение, что она хотела убедиться, не пошел ли я в Club Sept. Даже если бы я хотел потусоваться тем вечером, я бы никогда не вышел так рано.

На всех показах Yves Saint Laurent мы сидели в первом ряду, и после каждой презентации у нее были назначены встречи в Домах моды. Там она покупала оригиналы моделей для Fashion Fair, лучшие образцы парижского мастерства от кутюр. Одновременно она покупала платье или пальто для собственного гардероба, чтобы соответствовать вечернему дресс-коду дома в Чикаго. Когда ей вручали счет, она никогда не обсуждала стоимость, хотя, пользуясь своим положением, могла бы снизить цену до уровня, казавшегося ей приемлемым.

В Париже она купила один из самых дорогостоящих жакетов Yves Saint Laurent. Расшитый вручную золотом в известном Доме вышивки Lesage специально по заказу Saint Laurent, он стоил более пятидесяти тысяч долларов. На подиуме его демонстрировала Муниа, любимая модель Сен-Лорана, в ансамбле с черными брюками, заправленными в невысокие ботильоны, отороченные черной норкой. На голове у нее была пагода с эффектной вуалью из черного шифона. Миссис Джонсон понравилась театральность этого образа. Он был вдохновлен Дальним Востоком и фантазиями на тему Великих Моголов.

_“ Я далеко не первый и не последний человек, пострадавший от Пьера Берже._”

Кульминацией наших отношений был момент, когда миссис Джонсон спросила, могу ли я привезти Диану Вриланд на нью-йоркскую Ebony Fashion Fair того года. В воскресенье я заехал за миссис Вриланд, забрал ее из квартиры на Парк-авеню, и мы взяли такси. Миссис Вриланд надела свой любимый черно-белый брючный костюм от Mila Schön (дизайнера, которого миссис Джонсон поддерживала в Риме, покупая ее замысловатые модели от кутюр), взяла не менее любимую лакированную сумочку от Gucci с ручками из бамбука и завершила этот ансамбль виниловыми рокерскими сапогами под питона от Roger Vivier. Аудитория неистово аплодировала, когда со сцены представили миссис Вриланд, сидевшую рядом с миссис Джонсон.

В перерыве к нам обратились Кевин и Роберт, дизайнеры мужской одежды. Кевин спросил миссис Вриланд: «Можно до вас дотронуться?» Это выглядело так, словно они приблизились к святыне, или, в данном случае, святыня приблизилась к ним. Кевин осторожно коснулся слегка подбитого плеча черно-белого жаккардового костюма миссис Вриланд.

Талантливая самоучка из Америки, миссис Джонсон была настоящим визионером, обладала безупречным стилем и любила красоту, искусство и прежде всего моду. К моменту закрытия Ebony Fashion Fair в 2008 году за пять десятилетий она охватила сто девяносто городов Соединенных Штатов Америки, помогла начать карьеру знаменитым моделям, например Пэт Кливленд, прекрасному комментатору Одри Смальц, и поддержала талантливых чернокожих: Стивена Берроуза, Скотта Барри и Б. Майкла.