Мои шифоновые окопы. Мемуары легенды

Даже обычная прогулка с Карлом в Café de Flore становилась захватывающей. А уж каково было провести с ним десять минут, сидя подле него, когда мы, вымотанные и уставшие, но довольные, выдержавшие бесконечное количество примерок, ехали домой или направлялись из бутика Chanel на улице Камбон в два часа утра после показа от кутюр или прет-а-порте. После каждого шоу я отправлял ему свои печатные или рукописные факсы или письма с комментариями о том, что я считал особо сильным в коллекции, а что, по моему мнению, могло бы быть лучше: макияж, шляпа, отрывок музыки, декорации.

Я никогда не спорил с ним по поводу коллекций Chanel. Хотя нет, однажды все же был такой случай. Он сделал огромные портретные шляпы из золотого ламе с бахромой, свисающей, как занавеска, перед лицом модели. Я этого не понял, и, на мой вкус, шоу было неудачным. Я поделился этими соображениями с коллегой Карлин Серф, которая тут же рассказала первому помощнику Карла Жилю Дюфуру, что я считаю новую коллекцию гротескной. И я на целый сезон был отлучен от показов, но усвоил ценный урок: не доверяй никому в окружении Кайзера Карла. Как и при Версальском дворе, придворные всегда наготове и ждут момента, чтобы занять ваше место и подорвать влияние на короля.

Но в конечном итоге мы всегда приходили к согласию. Я мог поговорить с Карлом, как никто другой. Вот почему я всегда сидел рядом с ним. Я всегда поддерживал его, когда он спрашивал мое мнение. Я бы никогда не назвал его работу уродливой или безвкусной. Я бы не стал открыто критиковать или принижать его действия. Если мне казалось, что какие-то моменты можно исправить, я просто предлагал разные варианты, и он мог попробовать. Иногда он прислушивался к моим предложениям, иногда нет.

* * *

Помимо постоянной ежемесячной рубрики, моей основной работой в Vogue были выездные съемки, чаще всего с Хельмутом Ньютоном, одним из ведущих фотографов. Он работал исключительно со мной.

Чтобы снимать с Хельмутом, мне приходилось ехать к нему домой в Монте-Карло на Французской Ривьере и ужинать с ним и его женой Джун. Эти ужины могли длиться до двух-трех часов утра. На следующий день нужно было подняться рано и отправиться на поиски интересных мест для съемки на улицах в Сен-Тропе, Ницце и окрестностях. Изматывающее занятие, но, как только место было определено, съемка проходила быстро. Хельмут не снимал более девяти кадров, и остаток дня мы проводили у бассейна.

В их доме я встретил Каролину Монакскую. Перед ее приходом Джун предупредила меня: «По протоколу ты не можешь встать из-за стола и уйти прежде, чем это сделает Каролина».

Каролина осталась пить шампанское до трех часов утра. С ней было очень интересно, но она все никак не уходила! В конце концов я провозгласил: «Либо я засну прямо за этим столом, либо в кровати в спальне!»

Я принимал участие в съемках Бриджит Фонды в Монте-Карло, а также в красивейшей съемке купальников с Синди Кроуфорд. При этом всегда с обувью Manolo Blahnik. Я никогда не снимал без Manolo Blahnik. Вне зависимости от цели съемки в запасе у меня всегда имелась пара обуви, специально изготовленная Маноло Блаником.

Когда Иман заявила об окончании модельной карьеры, Хельмута Ньютона пригласили сделать ее последнюю съемку, и Анна направила меня в Монте-Карло в качестве стилиста. Это была одна из моих любимых фэшн-историй; в одном из кадров Иман обнажена (а она не позировала обнаженной для кого попало), на ней лишь золотые сапоги Yves Saint Laurent из парчи по колено. В другом кадре она в джинсах и жакете Chanel от кутюр. Диана Вриланд всегда называла Иман «возродившейся Нефертити». Хельмут любил с ней работать, потому что она всегда выкладывалась на двести процентов больше, чем другие модели. Сногсшибательные фотографии. И конечно же, она на самом деле не забросила карьеру модели.

Однажды Анна отправила меня снимать с Хельмутом Антонио Бандераса. Антонио – на тот момент восходящая звезда фильмов Педро Альмодовара – еще не имел должного лоска. На нем были плавки из золотого ламе от Versace, больше напоминавшие облегающие трусы. «Андре, принеси мне зеркало», – велел Хельмут, и я помчался исполнять приказ. Хельмут не обсуждал со мной свои идеи, я был для него скорее обслуживающим персоналом. Он распылил тальк на зеркало и заставил Антонио симулировать вдыхание белого порошка.

Как только фотографии были присланы в Vogue, мне позвонила Анна. Она завопила: «Это женский журнал. О чем ты вообще думал?!»

_“ Я пытался объяснить, что на самом деле это был не кокаин._”

Я пытался объяснить, что на самом деле это был не кокаин, но это не остановило обрушившуюся на меня лавину. Я был в тихом ауте. На Хельмута она не орала. Я был редактором съемки и должен был нести ответственность. Фотографии не прошли цензуру, и больше меня никогда не отправляли работать с Хельмутом Ньютоном.