Мои шифоновые окопы. Мемуары легенды

Эли и Лилиан де Ротшильд приехали на четыре дня (Карл предоставил им и другим VIP-гостям частный самолет для трансферов в Биарицц и обратно). Гранд-дама Лилиан и я сразу же подружились – ей понравились мои кафтаны, – и Эли попросил меня отвезти его жену в Barbès, чтобы купить ткани. Что я и сделал позже в том же году.

Мой вес все увеличивался, и это был последний раз, когда моя фигура еще позволяла мне сидеть у бассейна до и после обеда с бароном и его женой, обсуждая Марию-Антуанетту (Лилиан была роялисткой; Мария-Антуанетта была родом из Австрии, как и Лилиан). Лилиан надевала цельный купальник – mailott de bain – с вшитым корсетом, а барон Эли выходил из музыкального бассейна совершенно обнаженным. Я никогда не видел мужчину с так низко свисающими тестикулами.

_“ Пора было возвращаться в Нью-Йорк – я не мог находиться в одном доме с этими людьми._”

Спустя почти три с половиной недели я уже собрался уезжать, когда прибыли Ингрид Сиши и ее супруга Сандра Брант и заселились в комнаты для почетных гостей, которые до того занимал я. Ингрид постоянно пренебрежительно вела себя со мной, ничуть не стесняясь перебивала, тем самым занимая внимание Карла и монополизируя пространство вокруг него. Никто больше не мог вставить и слова с тех пор, как появилась Ингрид.

Однажды утром, проснувшись, Ингрид обнаружила укус клеща или паука, неважно кого, и настояла, чтобы Карл немедленно отвез ее в отделение неотложной помощи. Она спустила свои спортивные штаны, чтобы продемонстрировать Карлу большое розовое пятно, прямо перед его гостями, среди которых был и Бруно Павловски, генеральный директор Chanel в Париже.

Пора было возвращаться в Нью-Йорк – я не мог находиться в одном доме с этими людьми. Карл ни словом не обмолвился о моих кафтанах, но он никогда не делал комплиментов относительно внешности других людей. Вместо этого вы должны были делать комплименты ему. Я полагаю, тот факт, что я не был исключен из его ближайшего круга, уже сам по себе был комплиментом.

Я предложил дать чаевые персоналу и шоферу, но Карл прислал в мою комнату двенадцать с половиной тысяч французских франков, чтобы я их всем раздал – горничным, поварам, прислуге, гладившей роскошное постельное белье для всех в доме.

После такой неслыханной щедрости мне нужно было придумать достойный подарок для Карла, что-то соответствующее его масштабу, но в пределах разумного. Ему нравился четырехлистный клевер как символ удачи, поэтому я был счастлив, когда продавец ювелирных украшений показал мне антикварную булавку из восемнадцатикаратного золота в виде четырехлистного клевера, украшенного бриллиантами.

Для меня это была очень дорогая покупка, даже при моей солидной зарплате. Я купил ее и с гордостью вручил Карлу. Наконец-то в знак дружбы я мог сделать ему подарок, достойный его огромной коллекции усыпанных драгоценными камнями булавок.

Как же больно было вскоре узнать, что он передарил ее Эрику Райту. Карлу невозможно было что-либо дарить. Он контролировал свою свиту. Виктуар де Кастеллан (которая создавала изумительную бижутерию в Chanel с тех пор, как ей еще не было двадцати) однажды подарила Карлу на день рождения красивое маленькое зеркало авторства Кристиана Берара[23]. Она вручила ему подарок на работе в студии Chanel. К моменту, когда он доехал до дома и начал вынимать вещи из машины, он передарил зеркало мне. Он был безнадежен.

Большинство специальных фотосессий коллекций от кутюр, проходивших два раза в год, курировала Грейс Коддингтон. Эта задача была своего рода привилегией, наградой, и Грейс была гениальным редактором, как никто подходившим для этого. Иногда такие съемки поручали Тонн Гудман. Было лишь два случая, когда Анна Винтур доверила мне сделать полноценную фотосессию от кутюр, и это было для меня особой честью.

Одна их них была коллажем из дневников дизайнеров и коллекций образцов для текущего сезона. А вторая была с Рене Зеллвегер, которая только что получила свой первый «Золотой глобус» за лучшую женскую роль в категории «мюзикл или комедия» в фильме «Медсестра Бетти» (Nurse Betty). Фотографировать было поручено Артуру Элгорту.

Рене приехала в Париж, и Анна Винтур устроила грандиозную вечеринку в ее честь в одном из любимых бистро Vogue – Chez George. На ужин пришел Оскар де ла Рента, который в то время работал дизайнером для Balmain. Также был приглашен Джон Гальяно. Вошла Рене, только что прилетевшая из Голливуда, с винтажной сумкой Hermès Kelly из кожи аллигатора черного цвета. Она купила ее в Лос-Анджелесе, но не была уверена в подлинности изделия. Я обещал ей, что схожу с ней во флагманский бутик Hermès, чтобы узнать, была ли сумка аутентичной или подделкой.