Мой собственный Париж

– Наверное, кто-то уронил его, – сказала я, оглянувшись по сторонам, но никого не увидела поблизости.

– Возьми его себе, – сказала она. – Мне оно не нужно – я развелась.

Я покачала головой и предложила ей отнести его в полицейский участок.

– Нет, нет, ты его возьми, – настояла она и, взяв меня за руку, вложила его мне в ладонь.

Когда я собралась уже уходить с кольцом в руке, она начала требовать денег, и я слишком поздно поняла, что это была уловка. Когда я рассмотрела кольцо, я увидела, что оно было сделано из дешевого металла, и купюры, которой я в нее швырнула, было достаточно лишь для того, чтобы покрыть мой стыд от того, что меня обвели вокруг пальца. Тем не менее она, возможно, купила на эти деньги сэндвич своей голодной внучке. Я этой мыслью пыталась себя успокоить.

Я бы никогда не повелась на такое в Лондоне. Такое могло произойти только в Париже, где я потерялась в мечтах и где потерянное кольцо вписывалось в атмосферу романтики. Я попыталась как-то вплести эту сцену в историю о Фей, но она туда не подошла. К счастью, у писателей все идет в ход. Мы – вороны, собирающие блестящие кусочки опыта, и эта ситуация стала основой краткого рассказа, происходящего в современном Париже.

На следующий день мои поиски определенных впечатлений из детства, проведенного в Париже во время войны, продолжились. Проходя мимо витрин модных магазинов на Елисейских полях, я вспомнила о временах в 1940 году, когда они были разбиты молодыми людьми за то, что их владельцами были евреи. Если бы Фей, будучи маленьким ребенком, это увидела, то звук разбитой бутылки спустя двадцать лет мог бы травмировать ее. Звук колокола, доносящийся из Нотр-Дама, был тем, что нужно, чтобы вызвать в памяти более зловещий звук тревоги, который раздался, когда ей был год и они с мамой бежали от нацистов. Другие впечатления появлялись у меня в голове, когда я внезапно обращала внимание на разные мелочи: девочка в метро, поющая старую популярную песню, ощущения от ручки двери необычной формы, особенный аромат отполированного дерева. Я заимствовала эти вещи, чтобы помочь Фей вспомнить события своего детства.

К счастью, Фей получила яркие впечатления в Париже в 1961 году: запах фиалок, элегантные модели, одетые в одежду от-кутюр. Я писала о том, как она чувственно играла на скрипке на своих концертах. Конечно, ей нужно было влюбиться – в человека, который ей показал темную сторону Парижа. В 1961 году город снова стал местом насилия. Африканская колония Франции, Алжир, начала борьбу за независимость, и город был полон беженцев. С ними ужасно обходились правые фракции и французские полицейские. Некоторые из этих событий я включила в историю Фей, чтобы показать, что ne plus ça change – ничего не меняется.

По окончании второго визита в Париж мы с сыном неохотно с ним прощались: он с горой книг из магазина «Shakespeare and Company», я – с пачкой заметок и сотней фотографий города. Моя голова была полна идей, которые я хотела включить в свой роман. Париж всегда был городом историй, и моя история стала лишь одной из многих. Тем не менее я убеждена в том, что мои прогулки по городу подарили мне возможность взглянуть на темное прошлое Парижа, что является особенным и уникальным.