Мой сосед вурдалак

– Серьезно, чувиха, у тебя на мобиле должно быть что-то забойное, раз ты даже не заметила размазанную подводку у Ляли, – произнесла Лагги, игриво постукивая пальчиками в серых перчатках по щеке.

– Отлично! Потешаемся над слепой девушкой! – Ляля сыпанула солью на сухую кожу Лагги.

– Ничего ты и не слепая! – возразила Лагги. – Ты просто не видишь своего отражения.

– Это отлично. – Клодин намотала янтарную прядь на длинный палец.

– Нет. – Ляля протерла веки влажной салфеткой. – Отлично было бы, если бы я не способна была учуять твое дыхание – сплошные бургеры! – Она поджала губы, чтобы не улыбаться прилюдно.

Клео, однако же, улыбнулась, не таясь. Все возвращалось в нормальную колею.

Пора.

– Я пытаюсь решить, что выбрать для фотосессии в «Teen Vogue», – произнесла она таким тоном, словно они говорили об этом все утро. – Мне нравится ожерелье с соколом и серьги в форме груши, но надеть их вместе – это уже перебор, да?

Девчонки в замешательстве нахмурились. Невозможно было сыграть эту сцену лучше, даже если бы Клео отрежиссировала ее заранее. Что она, в некотором роде, все-таки сделала.

Клео вызвала на экран каталог, отснятый ею сегодня утром. На рассвете, если говорить точнее, когда солнечный свет прекраснее всего. Оранжевое сияние подало золото в самом выгодном свете, как сурьма – ее голубые глаза. Клео положила бесценные украшения на песчаный островок в своей спальне и окружила камышами и травой. Какой там «каир кутюр» – ее коллекция была по-царски великолепной!

– Как вы думаете, а? – Она показала подругам фотографии сережек и ожерелья. – Чересчур?

– Я думаю, тебе стоит поставить это на паузу и перемотать. – Лагги убрала белокурые локоны с лица и закрепила их лакированными палочками для еды.

– Полный мех! – воскликнула Клодин. – Эти серьги даже лучше, чем…

– Изумруды, которые Анджелина надевала на получение «Оскара». Спасибо, я знаю.

Ляля перегнулась через стол. Концы ее волос с розово-черным мелированием проехались по кексу Клео.

– А еще есть?

– Масса.

Клео продемонстрировала им чеканные широкие браслеты, корону, сплошь покрытую камнями, светящееся в темноте кольцо, ожерелье с перьями и браслет-змею с изумрудными глазами – и плюс к этому прекрасно освещенную визитку Анны Винтур.

– Это настоящее? – спросила Ляля, коснувшись экрана.

– Конечно! Папа нашел это в гробнице тети Нефертити.

– Да нет! Визитка!

Клео жестом подозвала подруг поближе. Как только они очутились в пределах ее напоенного запахом амбры круга, она рассказала им про полет ее отца вместе с Анной, про фотосессию для «Teen Vogue», про песчаные дюны, верблюдов, ее предстоящий дебют в качестве модели и про безграничные возможности, с которыми связано это сотрудничество. С каждой новой подробностью глаза девчонок делались все шире.

– Чувиха, ты гонишь! Что, серьезно?

– Я бы стала есть мясо, лишь бы сняться в «Teen Vogue».

– Я бы стала вегетарианкой!

Интрига примотала их к ней не хуже прекрасных полос льна.

– Ты вправду будешь сниматься верхом на верблюде?

– А какие еще модели будут участвовать?

– А блондинки им не нужны?

И притянула друг к дружке, словно платье от «Herve Ledger».

– А можно нам после уроков посмотреть на коллекцию?

– А померить что-нибудь, а?

Милостью Геба, репутация Клео как царицы, их царицы, была сохранена еще как минимум на день или два. Кризис был предотвращен.

Теперь она могла продолжать вещать часами, и они бы слушали. Но ее шоколадный кекс-пирамида, пребывавший в центре их группки, вдруг поднялся с тарелки в воздух и принялся исчезать по кусочку.

– Билли!

Последний кусочек упал на тарелку.

– Извините.

От смеха в круге с ароматом амбры открылся проем, в котором обнаружились Фрэнки, Мелоди и Джексон. Они поставили белые подносы на стол и уселись с таким видом, будто их сюда пригласили. Хотя никто их не приглашал – во всяком случае, Клео не приглашала!