Мой сводный кошмар

Только на этот раз к разочарованию примешивается и боль, как будто теперь я действительно дал ей пощечину.

И я даже слышу какой-то треск.

И только когда на кухню поспешно вторгается Евгения Петровна и начинает ахать, вздыхать и спрашивать, все ли в порядке, перевожу взгляд на пол и вижу черные осколки у босых стоп девчонки.

– Больно? – спрашивает домработница, обнимая ее.

– Нет, – отвечает она, продолжая смотреть на меня. – Это не больно. Так, только чуть обожгло.

Твою мать! Понимаю, что кофе пролился на ее ноги, но не успеваю хоть что-то сказать. Девчонка, отвернувшись, выходит из комнаты, а Евгения Петровна всплескивает руками и бормочет, глядя ей вслед:

– Ну ничего, ничего. Это на счастье. Да еще в день рожденья… – Обернувшись, замечает купюру в моих руках. – А ты что же, поздравить хотел?

– Поздравил.

Естественно, вечером, когда все отправляются в ресторан, чтобы устроить для именинницы праздник, я ссылаюсь за то, что у меня вечер занят. Но стоит только машине уехать, захожу в комнату, из которой так часто слышался размеренный стук.

Мне хочется понять ее. Понять, что именно в ней не так. И почему меня на ней так заклинило. Потому что пояснения нет.

Желание трахнуть…

У меня нет проблемы, что делать со стояком. Если не Светка, то кто-то другой, хотя пока я не собираюсь менять что-то в этом аспекте.

Наверное, мне хочется найти ее какую-то смешную, детскую переписку с кем-то из одноклассников, чтобы посмеяться, что вообще мог думать о малолетке, у которой в голове одни одуванчики.

Хочется, чтобы она стала простой и понятной, пресной и скучной, обыденной, чтобы, как легкая пыль, перестала бесить, чтобы не пыталась казаться, а на самом деле стала для меня незаметной.

Но то, что я нахожу в ноутбуке, – это пощечина, которую она, даже не зная того, мне с лихвой возвращает.

Да, она больше не работает официанткой. Но вместо этого ведет несколько групп каких-то неизвестных авторов в соцсетях, ищет картинки, выставляет цитаты, проводит какие-то конкурсы. А еще состоит в бирже копирайтеров и пишет статьи про керамику, отдых на островах, придумывает гороскоп на неделю и прочую лабуду.

И ей даже за это платят. Правда, не все. Два заказчика решили кинуть на бабки, хотя сумма смешная. Читаю ее сообщение подружке, которая тоже пытается так подрабатывать, – деньги не заплатили, а сами разместили эти статьи на своих сайтах.

Вот же суки.

Зачем-то запоминаю названия этих кидал, открываю случайно какой-то вордовский файл, в полной уверенности из-за названия, что это мелкая статейка про социальные сословия прошлого века, и понимаю, что она пишет роман.

В котором все добрые и все так романтично, что от сахара скрипит на зубах. Граф служанку не пользует где-то в углу или приказав явиться к нему в спальню, потому что он так захотел. А то присылает ей цветы, то рассыпает лепестки по кровати, то вдруг вручает при всех своих знатных приятелях. То вместо того, чтобы просто задрать на ней юбку или разорвать на ней платье, скромно целует ей пальчики на руках.

Херня херней.

Неправдоподобно, наивно, скучно, матчасть не просто хромает – ее можно уже пристрелить, чтобы не ковыляла и не мелькала где-то там раз в пару глав.

Но текст какой-то… живой, что ли. И, несмотря на все очевидные недостатки, я пропускаю момент, когда Алиса возвращается в комнату.

То, что я ей говорю, тоже вряд ли можно назвать поздравлением.

И даже тот факт, что этой же ночью не только сайты тех двух кидал, но и все компы этих компаний сожрал вирус, вряд ли сойдет за подарок. Тем более что она о нем никогда не узнает.

Практически на месяц я настолько выпадаю в реал, что девчонку, которая теперь живет в нашем доме, не замечать становится даже легко.

А потом то ли осень мне ветром надула мысль попытаться восстановить отношения, то ли я тогда действительно заболел, просто не замечал, что брежу из-за высокой температуры, но при любом раскладе мое предложение притвориться, что у нас все в порядке и мы только что познакомились, с треском проваливается.

Ни хрена не меняется.

Трахаю я Светку или другую, если Светка выеживается, думаю не о них.

Даже если внутри разливается кислота, иногда тошнит от самого себя, я все равно делаю вид, что меня все устраивает.

Чтобы не думать, не вспоминать, чтобы не замечать девчонку, которая вроде бы и живет бок о бок со мной, но для которой меня словно нет.

Но однажды я все же срываюсь.

Мы срываемся оба.

Потому что Алиса права: притворяться у нас не выходит.

Глава 19. Алиса, настоящее

Сегодняшняя встреча напоминает мне день сурка. Тот же ресторан, Кирилл снова со Светкой, и она опять намеревается снять свои туфли.

А он снова молча наблюдает за ее лицедейством.

По логике событий мне следует смутиться, растеряться, опустить взгляд и молиться, чтобы все это поскорее закончилось и чтобы, когда я открою глаза, все это оказалось лишь сном.

Так было три года назад.