Мой сводный кошмар

Секунды сплетаются с бесконечностью, пока он рассматривает меня.

А я невольно ежусь, ожидая расправы. Пытаюсь от него отшатнуться, сбежать, потому что… не знаю, чего теперь точно ждать от него.

Вряд ли ударит в ответ, но…

Удара не следует. Нет ни ухмылки, ни едкой усмешки, ни слов, которыми он ранит сильнее кинжала.

Он опускает руку и переплетает между собой наши пальцы. А потом, думая, что теперь все в порядке, снова не обращает внимания на то, что я хочу вырваться, и начинает склоняться.

И я снова даю ему пощечину.

Которая звучит еще громче.

Но теперь в запасе уже нет даже этих секунд. Он опускает вторую руку, вновь перехватывает мою ладонь и тянет меня на себя, заставляя сделать шаг, качнуться к нему, прикоснуться к нему, соединиться телами.

– Да иди ты…

– Только вместе с тобой, – заявляет серьезно он, будто дает какую-то клятву.

И снова накрывает мои губы своими.

Жестко, уверенно, будто имеет на это особое право, и больше не давая мне передышки. Лишая меня возможности вырваться. Лишая меня злости, которая тихо стонет, напоминая о его прошлых обидах.

Заставляя меня приоткрыть губы и наконец ответить ему.

И все, что между нами было до этого, мгновенно стирается. Не понимаю, не помню, как мы оказываемся сидящими на диване в гостиной. Вернее, на диване сидит только он, а я…

Мне не стыдно, что я восседаю на нем. Не стыдно, что задыхаюсь от его поцелуев. Не стыдно, что хватаюсь за его обнаженные плечи, скольжу пальцами по его волосам, обхватываю его затылок, чтобы приблизить к себе и чтобы было еще жарче, еще слаще, еще вкуснее, пусть даже порочней.

Между нами два слоя одежды, но ощущения очень острые, яркие, насыщены новыми красками.

Непривычно.

Возможно, неправильно, но…

Я не хочу останавливаться.

Не хочу, чтобы он меня отпускал.

Но он держит меня так жестко, словно и сам боится, что я ускользну. А я, даже если бы и хотела, вряд ли смогла бы. Потому что я не могу дышать без него, не могу больше ни секунды без его рук и ни мгновенья без его поцелуев.

Мне кажется, на этот раз в лихорадке пребываем мы оба. Он что-то бессвязно мне говорит, когда покрывает лицо поцелуями. Я что-то ему отвечаю – не более связное. И раскачиваюсь на непривычной волне удовольствия, которая меня мягко подхватывает, чтобы унести за собой.

Испугавшись, распахиваю глаза, смотрю в темные омуты, хватаю открытым ртом воздух.

– Тише… – он смотрит на меня с такой жаждой, что я снова тянусь к нему, не выдерживаю.

Сопротивляюсь, когда пытается остановить меня.

Прижимаюсь к нему плотнее, теряюсь в его поцелуях и новой, еще более сильной волне подступающего удовольствия, когда он вновь опускает вниз руку и я чувствую, какие же жесткие у него костяшки пальцев… и как же все правильно, хотя и впервые, непривычно и страшно… а если качнуться сильнее…

– Тише… – вновь пытается меня удержать.

А может, он имеет в виду мои тихие стоны – но спрятать их невозможно, так же как и выбраться из подступающих волн.

Мне жарко. Холодно. Тяжело и легко. А еще хорошо так, что просто невыносимо. И кажется, что все это не со мной, не в реальности, что так не бывает. Не бывает, чтобы он тяжело дышал в мои губы, чтобы слизывал мои стоны, чтобы смотрел так, будто ему это нравится, и чтобы в его глазах было легкое беспокойство и сильное буйство, которое он держит в себе, впиваясь в мои бедра пальцами и пытаясь остановить меня хоть сейчас, потому что…

Поздно.

Отрываюсь от его губ.

Потому что воздуха нет.

И все краски мира размыты.

Яркая вспышка – и темнота, пустота, крушение, забытье…

И только удары его сердца, как азбука Морзе, указывают мне путь, по которому можно вернуться обратно.

Медленно прихожу в себя, начиная осознавать, где я и что только что было.

Дыхание все еще рваное.

Прячу пылающее лицо у него на плече, потому что боюсь. Снова боюсь, что, если взгляну на него, увижу ухмылку или услышу слова: «Ну вот ты и узнала. Как тебе мой первый урок?»

А потом чувствую, как он прижимает меня сильнее к себе, чтобы мне было удобней прятаться дальше. И ласково проводит ладонью по моим волосам. Убирая их от моего лица. Целуя меня в висок.

И медленно выдыхая со мной в унисон.

Ни едких слов, ни насмешки.

Лишь те же слова:

– Только вместе с тобой, поняла?

Киваю.

С удовольствием ощущаю, как крепко он сжимает меня.

А потом слышу какой-то невнятный то ли удар, то ли треск и испуганно дергаюсь.

Глава 23. Алиса, прошлое, три года назад

Пытаюсь одновременно и соскочить с коленей Кирилла, и рассмотреть, понять, что так резко выдернуло из забытья.

Кто-то увидел нас? Наблюдал? И теперь…

Но дом по-прежнему странно тих, если не считать стрелок часов, которые будто только сейчас продолжили свой размеренный ход. А до этого, как и я, пребывали не здесь и вне времени.

– Кирилл… – поборов смущение, все же смотрю на него, чтобы поделиться своими переживаниями.

Он отводит от моего лица непослушную прядь, будто ему нравится любоваться румянцем, который я не могу удержать.