Мой сводный кошмар

– Серьезно?! – взвивается она, позволив мне сказать всего одну фразу. – Я хотела, очень хотела! Но почему-то мне всегда не хватало места! Я их просила. Но они выбирали тебя. А ты молчала. Вы уезжали, а я оставалась. Помнишь? Ну же, вспомни! Неа, не вспомнишь, потому что все так, как я говорю: тебе было плевать!

Наверное, под натиском ее слов и отчаяния, которое в них сквозит, моя память позволяет посмотреть несколько кадров. Забытых, казалось, пустых.

Егор покупает мопед и предлагает мне прокатиться. Мы, смеясь, сбегаем с ним по ступеням, не терпится почувствовать скорость, пусть и не очень большую. Садимся на мопед и вдруг замечаем Полину, которая, оказывается, бежала следом за нами. Она так спешила, что выскочила из квартиры в тапочках и забавном комбинезоне.

– А я? – спрашивает она, не обращая внимания на улыбки, которыми мы обмениваемся с Егором. – Как же я? Я тоже хочу прокатиться!

– В другой раз, – кивнув на меня, обещает Егор и щелкает ее по носу.

Мы уезжаем.

А потом мы едем уже по делу, а не кататься, и на вопрос Полины, которая напоминает об обещании, торопливо отмахиваюсь уже я:

– Давай в другой раз.

С Лукой было так же, но жестче.

– Мелкая еще, – говорит он Полине, когда она просится сесть на байк вместо меня. – Подрастешь как сестра – покатаю.

Я снова не спорю.

И мы с Лукой уезжаем.

Память прячет черно-белый калейдоскоп.

Но и без ее подсказок я знаю, что больше Полина ни Луку, ни Егора ни о чем не просила. А когда они пыталась заговорить с ней, закрывалась в комнате или делала, что не слышит, их нет.

И, наверное, так привыкла к этому чувству обиды, что пронесла его через несколько лет.

На них.

На меня.

И я не представляю, что ей сказать, что сделать теперь, чтобы это исправить. Меня разрывает от чувств, противоположных друг другу. Хочется дать ей пару пощечин, чтобы очнулась, перестала обижаться на то, что уже не исправить, начала получать удовольствие от того, что имеет, и беречь это. Хочется обнять ее, чтобы утешить не ее, а ту девочку, которую я, не замечая, отталкивала.

Все глубже.

Куда глубже, чем я полагала.

А еще мне хочется расплакаться. Не знаю почему – из-за ее «ударов» без остановки, из-за того, что не понимала, что причиняю ей боль, или из-за предчувствия, которое шептало, что ее исповедь – только начало.

– А потом, – тихо шепчет Полина, словно открывая самый большой свой секрет. – А потом появился Кирилл…

Глава 42. Алиса, настоящее

Я знаю, чувствую, что мне лучше уйти, лучше не слышать.

Но это как в фильмах ужасов – страшно, знаешь, что лучше бежать, а идешь навстречу опасности. Вот так и я.

Продолжаю стоять, а Полина, наоборот, начинает метаться, не находя себе места. Ходит по кругу беседки, скользя пальцами по ограде, чем-то напоминая потревоженную факиром змею.

– Я сначала подумала, что мне повезло, – говорит она. – Он не понравился тебе, ты – ему. Я думала, вот… у меня появится брат. У тебя ведь уже было двое. Но тем я была не нужна, потому что у них была ты. А Кирилл…

Пауза на выдох.

– Он позволял мне быть рядом с собой. Я не раздражала его. Я могла часами наблюдать за ним, сидеть возле него, слушать тишину вместе с ним. Нам было хорошо вдвоем. А потом опять ты… Снова ты…

Она оборачивается с улыбкой грустного мима.

– Ты попыталась его забрать у меня. И тебе было плевать, что я люблю его, правда?

Она снова делает паузу, но я не знаю, что ей сказать. Детская влюбленность? Со всеми бывает? Пройдет? Мне самой едва исполнилось шестнадцать, когда я влюбилась в Кирилла, и ничего не прошло.

Забрать его у меня…

Она считала его своим.

Считала или… считает?

Злость скидывает оковы, которые она сплела своими словами. Я не могу представить ее рядом с Кириллом, не могу даже думать об этом.

– Не понимаю, к чему этот экскурс в прошлое и такой трагизм, если сейчас у тебя есть Славик и вы скоро поженитесь.