Мои университеты. Сборник рассказов о юности

– Вот Хрущев говорил, что наше поколение будет жить при коммунизме. А это значит: ешь, сколько хочешь, а работай только, сколько душе угодно. А тут, едем строить коммунизм, поднимать целину, а жрать нечего! – жаловались парни комсоргу, потягивая пустой чай.

Комсорг успокаивал их, разъясняя линию партии и правительства:

– Мы на дороге, ведущей в коммунизм, в пути, а в пути к коммунизму кормить нас никто не обещал.

– Это так, не обещал, – соглашались комсомольцы, постоянно готовые к броску на бабушек с едой.

На земле целинной

Все началось с момента нашей высадки в Целинограде. Наш студенческий отряд МВТУ погрузили на бортовые открытые машины и длинной цепью по грейдеру отправили к месту назначения. Вокруг была степь, раскаленная горячим солнцем. Аж до самого горизонта глазу не за что было зацепиться. Степь плоская, как тарелка. Дорога утомляла, да и нужда, хоть и малая, но настойчивая, требовала остановки. Прошло уже много часов дороги, мы стали стучать по кабине нашему шоферу и требовали его сделать короткую остановку. Водитель Вася был молодой парень, наш ровесник и, как выяснилось, был большой шутник. Он остановил машину, девочки спустились с правого борта, а мальчики – с левого. Машина выполняла роль перегородки. И вдруг, в самый неподходящий момент, машина, то есть перегородка, стала потихоньку уезжать. Открылась картина, перед которой брюссельский Писающий мальчик просто ничто! Что там один писающий мальчик перед шеренгами писающих мальчиков и девочек. Правда, некоторые из них с криком «Стой!» пытались перемещаться вместе с машиной. Позже смеялись, а кто-то ругал водителя. А он нам:

– А я думал, вы уже все в кузове.

Комсорг и бригадир – два сапога пара

Чтобы заправиться провиантом, инструментом и другими необходимыми для автономной жизни вещами, остановились в центральной усадьбе совхоза «Баршинский», там наш бригадир на какой-то стройке стащил четыре двери, как он сказал, для туалета. Во время стоянки мужская часть бригады ушла на погрузку провианта, палаток, инвентаря, а девушки разбрелись по местным достопримечательностям: кто в магазин, кто в туалет. Через некоторое время к комсоргу подошла Галя Лукьянова, девушка из нашей бригады и, беспомощно моргая близорукими глазами, сказала:

– Валера, мне нужна помощь. У меня в туалет упали очки, а я не могу без них.

– Так они уже того, я думаю. Они утонули уже там, в гов… – прервавшись на полуслове, предположил комсорг.

– Да нет, они лежат внизу на бумажке, – ответила Галя.

Комсорг расправил грудь, почуяв нутром настоящее дело.

– Пошли покажи! – скомандовал он.

Он решительно двинулся в сторону сортира, заметно выделяющегося среди построек совхоза конструкцией и ярко ядовитой синей окраской, Галя засеменила сзади. Открыв дверь деревянного сооружения, комсорг заглянул в очко и увидел в золоченой оправе очки, аккуратно расположившиеся на газетке.

– Хорошая работа, точная, и смотрится красиво, – похвалил он Галю и добавил в наставление:

Когда ходишь в туалет,
Не смотри какашкам вслед,
Ведь беды недолго ждать —
Очки можешь потерять!

Галя, которой было не до юмора, ответила, что она и не смотрела, а очки были в заднем кармане брюк. Комсорг почесал в затылке, потом сказал:

– С этого момента объявляю этот объект режимным. Ты часовой! Стой перед входом. Никого не пускать! Я скоро вернусь.

Комсорг зашагал к машине, на которой заканчивали погрузку, нашел Сашку Михеева, заядлого рыболова, который и на целину, в степь, в надежде на удачу, захватил удочки.

– Михеич, есть дело государственной важности, бросай грязную работу, доставай удочки, пойдем ловить золотую рыбку, – позвал комсорг.

– Куда еще? – заупрямился Михеич.

– Пошли быстро на режимный объект, – торопил комсорг.

– Да у меня и наживки-то нет, – продолжал упрямиться Михеич, подозревая подвох. Он понимал, что в момент погрузки навряд ли комсорг так раздобрится, чтобы тянуть его на лоно природы.

– Наживка за мной, пошли! – настаивал комсорг.

Вскоре они были на объекте, Галя исправно несла караульную службу.

– Разматывай удочки, смотри в очко. Задачу понял? – командовал комсорг.

– Чего она там смотрела? – проворчал Михеич. – Здесь удочкой не обойтись, побегу за спиннингом.

– Давай, давай, быстро! – поторапливал комсорг.

Через пять минут Михеич вернулся со спиннингом с трехжальным большим крючком.

– Женщин и слабонервных прошу удалиться, – выпроводил он Галю из тесного помещения.

Затем он грациозно профессиональным движением подсек очки и к общему удовольствию быстро закончил ювелирную работу. Галя была вне себя от радости. Комсорг еще раз внимательно посмотрел в очко. По дороге к машине он сказал Гале:

– Ты теперь понимаешь, что не зря платишь комсомольские взносы? Твои очки спас орган.

– Какой еще орган? – поразилась Галя.

– Орган Центрального комитета Всесоюзного ленинского коммунистического союза молодежи!

– Обрывок газеты «Комсомольская правда»?