Моя чужая новая жизнь

— Вообще не беспокоит, — я немного зависла от неожиданности. — Просто этот павлин сам делает её общественным достоянием.

Фридхельм скептически усмехнулся.

— Ты что, ревнуешь? — недоверчиво прищурилась я.

— Это глупо, ты же знаешь, мы терпеть друг друга не можем.

— Я знаю, — он примирительно коснулся моей руки. — Хотя тут можно проспорить. Только слепой не заметит, что он к тебе неровно дышит.

— Да пусть дышит как хочет, мне-то что?

— Вот и я о том же. Пусть пробует закадрить эту Катарину.

Это толстый такой намёк, что я ревную этого озабоченного козла? Ничего подобного! Просто… просто я уверена, что там ничего не выгорит, и говорю как есть. И вообще пусть делает что хочет. У меня вон муж есть.

Мы тихо-мирно готовились ко сну, когда услышали приглушённый женский визг. Представить, что это визжит наша крутая снайперша было как-то сложновато, и я решила, что кто-то из солдат осмелился приволочь позабавиться местную девчонку.

— Вот же скоты, — пробормотала я, набрасывая халат.

— Вместе пойдём, — Фридхельм тоже встал и торопливо натянул штаны.

В коридоре уже было столпотворение. Парни, определив источник шума, ломанулись к комнате Катарины. Что там могло случиться? Попытались изнасиловать? Ага, её изнасилуешь. Такая и член отстрелить может. К ней пробрался русский партизан?

— Т-там… — фрау обнаружилась в собственной кровати.

Вцепившись в одеяло побелевшими пальцами, она с отвращением кивнула куда-то в сторону. Парни недоумевающе переглядывались, я же, досмотрешись, едва сдержалась от смеха. Причиной ужаса доблестной воительницы стал обыкновенный крысёнок. Ну ладно, скажем так, полноразмерная крыса. Приятного, конечно, мало, но сейчас почти зима. Естественно, эти твари лезут в тепло. Пока все стояли и тупили, Шнайдер ловко швырнул полено, прибив нарушителя.

— Делов-то, — пробормотал он, поднимая крысиный трупик.

— Уберите её отсюда, — сдавленным голосом пробормотала Катарина.

— Что здесь происходит? — Вилли тоже протиснулся в комнату.

— Вы заселили нас в какой-то крысиный рассадник, герр обер-лейтенант, — быстро она пришла в себя. Стоило Шнайдеру убрать источник паники, она снова включила режим надменной стервы.

— Сколько вы уже на фронте, фрау Витт? Полгода? — иронично спросил Вилли. — И что до этого вы останавливались исключительно в комфортных гостиницах?

Прямо с языка снял.

— Нет, но с этой заразой надо что-то делать. Прикажите раздобыть какой-нибудь яд.

— Ну нет, — тут уже встряла я. — А если отраву съест Леди?

Вилли на удивление не стал со мной спорить. Наверное, тоже успел привязаться к щенку. Вместо этого с едва заметной улыбкой он ответил:

— Могу предложить расставить мышеловки, ну или запустить на пару дней кота, как это делают русские дикари. Кстати, тоже самое делают и у нас в Германии.

Как вариант, она может попросить кого-то из этих дурачков, пялящихся в её декольте, охранять её от грызунов. Думаю, тут очередь будет на ночные дежурства.

— Я, конечно, знала, что у всех есть свои слабости, но чтоб так… — хихикнула я, устраиваясь на неудобной постели. — Кто бы мог подумать? Бесстрашный снайпер визжит при виде крысы?

— Ты несправедлива к ней, — улыбнулся Фридхельм, обнимая меня. — Она всё-таки женщина.

Как бы там ни было, слабость Катарины кое-кому сыграла на руку. Через пару дней я улизнула из штаба пораньше, решив, пока никого нет, спокойно помыться, и направилась к бане. Более-менее обращаться с печками я уже умею, так что сейчас вдоволь попарюсь. Промозглая осень обещала вот-вот перейти в раннюю зиму. По утрам уже на деревьях сверкал иней, а лужи покрывались тонким слоем льда. Вспоминая прошлую зиму, я с ужасом представляла, как снова буду мёрзнуть. Распахнув дверь предбанника, я поняла, что меня кто-то опередил. Внутри было уже порядком натоплено, а на лавке валялась чья-то форма. Я уже собралась повернуться и уйти, как вдруг услышала характерные охи-ахи. Е-моё… Неужто кто-то из парней поменял ориентацию? Ломанувшись к двери, я осторожно приоткрыла её… Чёрт, я уже многих немчиков видела без штанов, но меньше всего ожидала увидеть именно этих. Катарина всё-таки нарушила целибат? Да ещё как! Стонет как мартовская кошка, насаживаясь на крепкий член. Её партнёра мне было не видно, но заметив блондинистый чуб, я заподозрила, что ловля крыс прошла для Шнайдера не зря. Не став на них пялиться — я ж не вуайеристка, — я незаметно выскользнула на улицу. Н-да дела… Интересно, когда Шнайдер похвастается, что завалил её? Нормальный мужик бы, конечно, так делать не стал, но этот любит трындеть о своих бабах. Правда подозреваю, сболтни он об их свидании, Катарина таки отстрелит ему яйца.

Прошла неделя, но Шнайдер на удивление молчал о своих похождениях. Они вообще оба держали покер фейс, и я уже начала сомневаться, не привиделась ли мне та горячая сценка в бане. Ну и ладно, это действительно не моё дело.

* * *

Самое паршивое на войне, что внезапная атака застаёт подчас тебя врасплох. Например, когда ты спишь или моешься.

— Что это? — я прислушалась — снаружи нарастал зловещий гул.

— Быстро одевайся, — Катарина отбросила мокрое полотенце.