Моя чужая новая жизнь

— Простите мою настойчивость Эрин, но всё-таки позволю себе спросить, у вас по-прежнему напряжённые отношения с отцом?

— Кхм… — я чуть не подавилась шампанским.

Та-а-ак, что же ответить? Сыграть несчастную сиротку как с Вилли? Не, не то. Я вообще бы не поднимала эту тему, чтобы не давать повода задуматься, что там у меня за отец такой, что отказывается видеть дочь, которая вот-вот станет героем войны? Ладно, как говорится, краткость — сестра таланта.

— Не совсем, но я работаю над этим.

— Я думаю, всё наладится, когда вы вернётесь с победой, — он накрыл рукой мои пальцы, хитро улыбнувшись. — К тому же, женой офицера.

Я удивлённо распахнула глаза, и он кивнул:

— Будете первой, кто узнает. Генерал сегодня подписал назначение Фридхельма на должность лейтенанта.

— Чудесно, — машинально улыбнулась я.

На обратном пути на Файгля накатил очередной приступ сентиментальности, видимо, подогретый возлияниями.

— Кстати, хочу поблагодарить вас за совет. Магда, бедняжка так устаёт с нашим Берти. Она так обрадовалась, когда я нашёл для него няню. Где мы только не побывали за ту неделю! Театр, ресторан, я отвёл её в лучший ювелирный… — он завозился, доставая из бумажника фотки.

— Она у вас красавица.

Сколько их, этих фоток, подчас заляпанных кровью, мне приходилось упаковывать в конверты, чтобы отослать обратно. Сердце сжало от острой жалости. Пусть формально мы считаемся врагами, но я не хочу пересылать когда-нибудь эту фотку. Не хочу писать матери Каспера или жене Коха письмо с соболезнованиями.

— Герр гауптман, вы слышите это? — обернулся Шнайдер.

Я поёжилась. Неужели снова авианалет? Мы подъехали к деревне, и теперь я тоже расслышала вдалеке гул снарядов.

— Быстро в штаб, — скомандовал Файгль.

К нему метнулся какой-то солдат.

— Где обер-лейтенант Винтер? И Берток?

— Герр гауптман, русские коварно попытались захватить наш госпиталь. Обер-лейтенант и фельфебель Берток забрали почти всех и отправились туда.

— Мерзавцы… — пробормотал Файгль. — Меня уже давно не удивляет, что они сражаются бесчестно. Не понимаю только, что им даст захват больницы? Эрин, думаю, не надо напоминать, что вам лучше не покидать штаб?

Я кивнула и задержалась на крыльце, доставая сигареты. Руки тряслись как последней алкашки. Там же Фридхельм, и Вилли, и Чарли… Русские, конечно, не станут расстреливать медсестёр, но ведь можно погибнуть, случайно попав под обстрел.

Я потерянно села за свой стол. Файгль с кем-то трындел по телефону, призывая танковую дивизию в помощь. Оставшиеся солдаты рыли траншеи. Значит, готовятся к тому, что русские явятся и сюда. Похоже, ночка нам предстоит бессонная. Я встала, чтобы разжечь спиртовку.

— Сварю кофе.

Хотя, мне кажется, я не смогла бы заснуть и без кофе. Нервное напряжение, которым пропитаны эти предрассветные часы, заставляло вскакивать от малейшего шума. Кажется, я всё-таки ненадолго провалилась в зыбкий сон, примостив голову на локте как нерадивая школьница.

— …будь у них только пехота, мы быстро бы отбили атаку, но у русских были танки. Один нам удалось подбить гранатами…

Я подскочила. Вилли устало привалился к двери, докладывая последние новости. Потрёпанный, словно постаревший. Покрасневшие от усталости глаза, глубокая царапина на щеке.

— Я вызвал танковое подкрепление. Доложите о потерях.

— Мы смогли полностью отразить атаку, госпиталь остался цел, раненые солдаты и персонал не пострадали, а подсчитать потери мы сможем только сейчас.

Я выбежала с ними на крыльцо, в панике высматривая в толпе солдат знакомые лица. Каспер жив, Кох и Крейцер тоже.

— Вальтер и Бартель ранены, я оставил их в госпитале, — отчитался Кребс.

— Где Фридхельм? — севшим голосом спросила я.

— Герр обер-лейтенант, ваш брат попал в плен, — тихо ответил Ласс.

— Откуда ты это знаешь? — жёстко спросил Вилли.

— Я был рядом с ним. Патроны к тому времени у нас кончились, и мы рассчитывали пробраться к машине с боеприпасами, — как-то складно у него всё выходит.— Русские забросали нас гранатами. Меня оглушило, а когда очнулся, то увидел, как эти твари уводят Фридхельма.

— А почему они не прихватили заодно и тебя?

Какая-то дичь! С одной стороны я почувствовала облегчение, что он не погиб, но плен немногим лучше. Что мешает красноармейцам расстрелять его после допроса?

— Откуда я знаю! — выкрикнул он и съежился под испытующим взглядом Вилли.

— Ты притворился дохлым, чтобы тебя не трогали, — догадалась я.

— А что я мог сделать? Патроны же кончились, — вяло оправдывался он.

— На такой случай в винтовке имеется штык, — Кребс смерил его презрительным взглядом.

Я отвернулась. Из машин начали доставать тела убитых.

— Одного не понимаю, зачем русским потребовалось атаковать именно госпиталь. Столько потерь и чего ради? — пробормотал Файгль.

— Госпиталь расположен на возвышенности, — пояснил Вилли. — Это бывшая усадьба какого-то дворянина. Видимо, удобная точка для их дальнейших стратегий.

Я чувствовала, как паника волнами накатывает, требуя развернуть активные действия. Мысли метались как стадо пьяных баранов.

— Что будем делать? — я подошла к Вилли. — Ты же не бросишь его?