Моя доисторическая семья. Генетический детектив

Исследовать я хочу отцовскую линию – линию своего папы Гёрана и его отца Эрика. У меня Y-хромосом нет, поскольку я женщина. Папа и дедушка уже умерли. Но дядя Андерс – брат отца – соглашается принять участие в тестировании. Сейчас он на пенсии, а прежде много лет преподавал историю в гимназиях и высшей школе. Андерс и его жена бездетны, но когда они учились у Упсальском университете, их четверо племянников остались без родителей, и дядя с тетей переехали в Лунд, чтобы помогать им. В детстве я, к сожалению, мало общалась с дядей. Так что очень здорово, что теперь у нас появился совместный проект.

Мы с дядей – первопроходцы: в Швеции не больше сотни людей делали тест Big-Y. Данные о нас можно комбинировать с данными множества генеалогов-любителей, делавших тесты попроще.

Вместе это будет гораздо более объемный материал, чем тот, что имелся в распоряжении Питера Андерхилла. Да, у него были пробы нескольких тысяч людей, но бо́льшая часть этих анализов имела низкую точность. По-настоящему глубокий анализ был проведен только для восьми образцов ДНК, ни один из которых не принадлежал скандинавам. Благодаря нашим результатам можно создать совершенно новое генеалогическое древо Европы и Скандинавии. Ствол и самые толстые ветви этого дерева выстроены на основе работ исследователей-профессионалов. Но любительские исследования ДНК дополняют картину. С нашей помощью на дереве появляются новые веточки. А те, что были намечены раньше пунктиром, благодаря нам приобретают четкие очертания.

Дерево, во взращивании которого участвуем мы с дядей Андерсом, показывает, как в Швеции около 4500 лет назад появился мужчина. У этого человека имелась новая, уникальная мутация – Z284. Цифры выглядят слишком абстрактно, так что я простоты ради буду называть его «Рагнар».

Предки-мужчины этого «Рагнара», как представляется, пришли откуда-то из южной Польши около 4800 лет назад. Самому ему суждено было стать прародителем многих мужчин-скандинавов, чья Y-хромосома принадлежала к группе R1a. В Швеции это практически каждый шестой мужчина.

Больше всех родословной «Рагнара» занимался генеалог из Хэрнёсанда, Петер Шёлунд. По образованию он инспектор по охране здоровья и окружающей среды, разработчик проектов в области химии окружающей среды. А в свободное время, по вечерам, по ночам и по праздникам, он пишет историю Швеции, пользуясь результатами ДНК-анализов частных лиц. В первый раз мы встретились, когда оба делали доклады на семинаре, посвященном ДНК-методикам для генеалогов. В сообщении Петера Шёлунда говорилось, как он с помощью ДНК-анализа разоблачил часть старых мифов о шведском семействе Буре. Он показал, что многие шведы, которые считают свою родословную от средневековья, на самом деле не имеют для этого оснований. После докладов я пригласила Шёлунда к себе домой, на пиццу. Мне понравились его эрудиция, его способность осваивать новые технологии и умение критически относиться к источникам – совсем как у исследователя-профессионала.

По предварительному заключению Петера Шёлунда, «Рагнар» жил в Дании. Возможно, в Ютландии или в нынешнем Шлезвиг-Гольштейне.

Все указывало на то, что мой прародитель «Рагнар» принадлежал к культуре шнуровой керамики. Поэтому я решила узнать об этой культуре побольше и отправилась в Краков, на юг Польши, чтоб взять интервью у польского археолога Славомира Кадрова.

Исторический центр Кракова – одно из самых живописных мест, какие только можно себе представить. Рядом течет Висла, которая тысячи лет оставалась одним из важнейших торговых путей Европы. В центре старого города – знаменитая площадь, в середине ее – торговый павильон, где стоят длинные ряды киосков с янтарными украшениями. В кафе и ресторанах можно заказать хмельной медовый напиток – традиционный крупник, который в Польше очень популярен. Осень, в Кракове холодно. Медовый напиток подают горячим, в маленьких стаканчиках. Хотя летом его пьют холодным. Он очень сладкий и пряный – примерно как десертное вино, только без терпкости винограда.

Накануне запланированного интервью с Кадровым я захожу в Краковский археологический музей. Прямо у входа меня встречает старейшее в мире изображение повозки на колесах. Изображение нанесено на глиняный горшок, которому около 5600 лет; горшок нашли в деревне Броносице в нескольких десятках километров от Кракова. Посетителям показывают реконструкцию. Настоящий сосуд разбит, осколки хранятся в запаснике музея. Но стилизованное изображение вполне узнаваемо: у повозки четыре колеса, две оси и ярмо для тяглового животного. Тот, кто нарисовал эту телегу, видел ее «вживую», в этом нет сомнений.