Моя дорогая Ада

– Нет, реквизиция транспортного средства во всеобщее пользование, – возразил Хотте, с наслаждением затягиваясь свежим косяком.

Через несколько минут, а может, и больше – время постепенно теряло значимость, – мы пришвартовались на пологом лугу. Наверху виднелась огромная вилла, напомнившая мне в моем состоянии сицилийский особняк. Мы привязали каноэ и решили сойти на берег.

– Реквизируем, – сказал Хотте, повалившись через несколько метров на лужайку.

Таня, Марейке и Керстин достали бутерброды и банки колы, парни расстелили яркий клетчатый плед на сочном, ровно покошенном газоне.

– Английский. Ухоженный.

Оле восхищенно провел левой рукой по траве. Некоторые начали раздеваться, чтобы вкусить второй завтрак голышом, когда на лужайке показался круглый азиат на коротких ножках.

– Гляньте-ка, маленький шарик, быстрый, как молния, – ухмыльнулся Хотте.

Мужчина встал перед нами. С его лба стекали маленькие бусинки пота.

– Частные владения. Прошу вас покинуть территорию.

Несмотря на забавные манеры, он казался вполне решительным. Мы насмешливо уставились на него – вещество начало действовать, и мы даже не собирались уходить с газона.

– Из какой чудесной страны вы явились, добрый человек? – спросил Хотте.

– Прошу вас покинуть территорию… Это частная собственность.

– Частной собственности не существует.

– Я звоню в полицию.

У него за спиной появилась блондинка в теннисной юбке.

– Все в порядке, господин Нгуйен. – Она повернулась к нам. – Чем я могу помочь?

– Шампанского, икры, лобстера и несколько устриц, только жирненьких, а не жалких, если можно, моя дорогая, – сказал Хотте, ненадолго выпрямившись, лишь чтобы снова рухнуть на траву и подставить солнцу тело цвета слоновой кости.

Теннисистку оказалось не так просто вывести из себя. Она протянула ему ладонь.

– Энгельманн.

– Госпожа профессор доктор Энгельманн – хозяйка, и она любезно просит вас уйти, – сказал господин Нгуйен.

– Рад знакомству, госпожа профессор.

Хотте вскочил и учтиво поклонился.

– Я – профессор Хотте, доктор юридических и естественных наук, чем могу быть полезен?

Она на мгновение запнулась.

– Ну, я была бы весьма признательна, если бы вы действительно последовали совету господина Нгуйена и закончили пикник на моей территории.

– Дорогая, как юрист, хочу вам напомнить, что общественные воды, как следует из названия, никак не могут являться частной собственностью и доступ к прилегающей территории, а именно семи метрам от воды, должен быть свободен для всех?

На несколько секунд она потеряла дар речи.

– Простите, что?

Теннисистка смотрела на нас с изумлением. Она несколько раз беззвучно открыла и закрыла рот и провела левой рукой по светлым волосам до плеч.

– Откуда эта информация?

– 61 и 62 параграфы Уголовного кодекса, дорогая, – пояснил Хотте и элегантным жестом показал на нас. – Простите, забыл познакомить вас с моими коллегами. Профессор доктор Линке, политология, – Миша откланялся, – госпожа профессор Грюншнабель, садово-парковая архитектура, – Андреа приветливо улыбнулась, – госпожа профессор доктор Шлефлер, анестезия, господин профессор доктор Бонг с ассистенткой, токсикология, госпожа профессор доктор Байншпрайц, секс-терапия.

Керстин, Таня, Марейке, Оле и я низко поклонились, хоть меня и немного рассердило, что я стала единственной, кого Хотте отнес к ассистенткам.

Госпожа профессор доктор Энгельманн посмотрела на дом, взглянула на элегантные наручные часы и снова повернулась к Хотте с детской беспомощностью.

– Да… И что нам теперь делать?

– Дорогая коллега, мы можем чем-то помочь?

Мы все согласно закивали.

– Нет, бога ради, но… Понимаете, мой муж вот-вот вернется с верховой езды.

– Госпожа профессор, мне позвонить в полицию? – спросил господин Нгуйен, который наблюдал за разговором на почтительном расстоянии, но решил, что пора проявить решимость. – Мистер Энгельманн будет очень…

Было не совсем ясно, кому адресовано предложение. Хозяйка неуверенно переводила взгляд то на него, то на нас.

– Да, господин Нгуйен, большое спасибо, но я… Если понадобится ваша помощь, я дам знать.

– Да, господин Нгуйен, будем рады вам сообщить, – добавил Хотте, предлагая хозяйке свежескрученный косяк. – Дамы вперед.

– Что это?

– Jux primae noctis, право первой ночи, как говорят по латыни.

– Jus! – поправила дама в теннисной юбке.

– О, – усмехнулся Хотте, – мы знаем классику, верно? Просто попробуйте, вам не повредит немного расслабиться.

– Косячок утром, и весь день прекрасен, – ухмыльнулся Миша.

Госпожа профессор Энгельманн изумленно отшатнулась. Хотте пожал плечами и оказал мне честь закурить первой. На этот раз я не опозорюсь. Я осторожно смочила языком клеевой шов, обхватила цилиндр губами и всосала дым как можно глубже в легкие, бросив на профессора непристойный взгляд, а потом закрыла глаза и мягко выдохнула его ей прямо в лицо. Не знаю, кто из нас больше рисковал упасть – она отскочила назад, как пугливый олень, а я, покачнувшись, передала косяк дальше и опустилась на плечо Оле, ища защиты от сногсшибательного эффекта.

– Черный кашмир, – усмехнулся Хотте. – Весьма изысканно, дорогая, верно?

– Господин, эм…