Моя дорогая Роза

Роза промолчала. Ее нисколько не удивило все то, о чем ей сообщила Шона. Не хотелось ей судиться с собственным мужем, это правда. Но иного выбора он ей не оставил. Надо идти до конца. Ведь Ричард не успокоился, он продолжал названивать ей, слал бесконечные эсэмэски, запугивал, угрожал… Ей пришлось повторно обратиться в полицию с просьбой посодействовать, чтобы он прекратил донимать ее бесконечными угрозами. Она же сама отправила анонимное сообщение в местную газету, коротко изложив им суть своих семейных неурядиц. Ее единственным оружием в борьбе с Ричардом может стать только одно: продемонстрировать ему со всей очевидностью, как легко и просто она может разрушить его безупречную репутацию. Впервые в жизни она не стала останавливаться на полпути, набравшись решимости довести начатое до конца.

– Скоро открывается выставка отца, – проговорила она в трубку. – Пока все мои мысли крутятся только вокруг этого. Жаль, что ты не сможешь приехать. А как ты? Все нормально?

Последовала короткая пауза, после которой она услышала ответ Шоны:

– Я бросила Райана. На этот раз окончательно и навсегда.

– О, боже! – испуганно выдохнула в трубку Роза. – Что он натворил на сей раз?

– Да ничего! Пока ничего. Но мне надоело сидеть и ждать, когда он выкинет очередной номер. Он был мил, внимателен. И с детьми вел себя выше всяких похвал. Но я-то понимаю, что такое не может длиться долго. Я просто нутром чувствую это! А начинать все по новой, снова переживать все то, что я переживала уже десятки раз, не хочу. Больше не хочу! Поэтому я его и оставила. Можно сказать, дала ему пинка под зад. Пусть катится ко всем чертям! И знаешь, мне сразу стало легче! Я почувствовала себя свободной женщиной. Изумительное чувство!

– Это так! – улыбнулась Роза. – Мы обе сейчас чувствуем себя просто превосходно! Разве не так?

– Твоя правда, подруга! – рассмеялась Шона. – Мы все же наподдавали им под зад!

Первый визит к адвокату, на чем так настаивал отец, тоже прошел на удивление гладко. Ее сопровождал Фрейзер, выступив в качестве моральной поддержки. В тот момент, когда Роза писала заявление с просьбой о разводе, она испытала смешанные чувства: страх, волнение, радость. И ни капли сожаления! Адвокат всячески пытался уговорить ее не отказываться от материальных претензий. Дескать, Ричард обязан выплачивать деньги на содержание своей бывшей жены и ребенка. Но она решительно сказала «нет». Ей ничего не нужно от Ричарда!

– Но ведь это же ваш дом! – упорствовал адвокат. – Он принадлежит вам по праву.

– Я никогда не была счастлива в этом доме, – ответила Роза. – Пусть он достается ему. Не хочу впредь иметь ничего общего ни с этим домом, ни с ним самим.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил у нее Фрейзер по дороге домой.

– Вполне нормально! Хотя во многом еще предстоит разобраться как следует. Но у меня нет пока свободного времени, чтобы хорошенько подумать над всем. Или просто должно пройти какое-то время, и все станет ясно. То есть, как сказали бы американцы, данные пока хранятся в необработанном состоянии. А я должна их обработать и проанализировать. Иначе я не смогу двигаться дальше. Ты с этим согласен? Но обработка и анализ могут идти в подсознании, а я потом уловлю результат.

– Думаю, ты права! – согласился с ней Фрейзер.

– Но сегодня для меня особый день! – улыбнулась ему Роза. – Как-никак, именно сегодня дан старт моей новой жизни.

По крайней мере они могут беседовать с Фрейзером по-дружески, подумала она про себя, что тоже немало. И он всегда рядом с ней в трудные минуты. Хотя, конечно же, совсем не такими рисовались ей в недавнем прошлом ее отношения с ним. Увы-увы!

И вот все готово к отъезду. Фрейзер, Тильда, Мэдди уже поджидают их на улице. Мэдди, как всегда, волнует главный вопрос: как они рассядутся в просторной машине Фрейзера, кто на каком месте. Впервые за весь день Роза осталась с отцом наедине.

– Как ты себя чувствуешь, папа? – спросила она. – То есть безо всяких прикрас!

Джон неопределенно пожал плечами:

– Наверное, я чувствую себя так, как должен чувствовать себя человек, который скоро умрет.

– Ах, папа! Оставь на время свои мрачные шуточки при себе! – невольно возмутилась Роза. – Стоит мне заговорить с тобой о чем-то серьезном, и ты сразу же увиливаешь в сторону или переводишь все в шутку.

– Моя дорогая Роза! – Джон посмотрел на дочь с глубочайшей нежностью и улыбнулся ей. – Человек на пороге смерти вряд ли захочет рассуждать о том, каково это быть на пороге смерти. Понимаешь? Конечно, нормальный человек едва ли захотел бы в таком состоянии трястись в этой чертовой драндулетке, чтобы добраться до Эдинбурга. Но поскольку это ты заставила меня заварить всю кашу, то сейчас, я думаю, вряд ли ты сумеешь помешать мне поехать в Шотландию вместе со всеми.

– А я и не подумаю мешать тебе! – воскликнула Роза и в порыве чувств накрыла его руки своими. – Ах, папа! Мне еще так о многом хочется поговорить с тобой! У меня так много есть чего рассказать тебе. Все эти годы, которые были прожиты мною впустую… так хочется прожить их заново! Ведь я так скучала по тебе!