Моя грязная Калифорния

Если бы я не была замужем, я бы позволила тебе съесть меня на ужин.

— Однако.

— Черт, мне сейчас неловко. Беру свои слова обратно. Те, которыми я пытался заставить вас согласиться на ужин. Простите, мне просто нравится эта улыбка. Я поищу. Без условий.

— Спасибо.

— Нашел. Для него была приготовлена машина. Которой он не воспользовался. Хотя теперь я понимаю почему. Переехал в броневик.

Она смеется.

— Можно узнать детали заявки?

— От Игл-Рок до Палм-Спрингс.

Тиф помнит, как Филип говорил, что у Честера Монтгомери было два дома — один на Голливудских холмах и один в Палм-Спрингс.

— Где именно в Игл-Рок?

— В нашей системе не указаны точные адреса. Это мера предосторожности для клиентов.

— Вы никак не можете выяснить точный адрес?

— Нет. Подумайте об этом с точки зрения клиента. Если вы перевозите что-то ценное, хотели бы вы, чтобы какой-то сомнительный субъект в нашей конторе знал, куда вы направляетесь и когда?

— Имеет смысл. Говорите, от Игл-Рок до Палм-Спрингс?

— Ага.

— И не сказано, что перевозят?

— Нет. Хотя это тоже нормально. Для конфиденциальности.

— Ясно. Что ж, спасибо вам.

— Как насчет ужина? Не потому, что вам помог, а потому, что я вам понравился.

— Вы мне понравились, да?

— По-моему, да. Так что скажете?

— Скажу, что выражение «зачем покупать корову» работает в оба конца.

Он смеется.

— Вы за словом в карман не лезете. Что на уме, то и на языке, да? Открытая книга…

— Черт побери, да, — говорит Тиф. Язык у нее подвешен, но она не открытая книга. Хранит свои проблемы в шкафу, как сложенные стопкой обувные коробки.

— Вот, возьмите мою карточку, — говорит он с улыбкой. — Будут еще вопросы, обращайтесь.

ДеАндре Уилсон. Она кладет его визитку в сумочку и возвращается к машине. Иногда мужчины окликают ее из машин или с тротуаров, но не каждый день хороший мужчина с хорошей работой приглашает ее на настоящее свидание. Интересно, сколько он получает? Именно такого рода работу она всегда хотела для Майка. Но Майк слишком занят мечтами и планами, чтобы устроиться в нормальную фирму.

Глава 19 Рената

— Я не лгу, — говорит Корал. Рената кричит в ответ, слова эхом отражаются от стеклопластиковых стен их непонятной тюрьмы:

— Ты сказала «Питер»! Потом ты сказала «Пол»! Я знаю, что ты врешь. Просто скажи, где мы находимся. Por favor. Пожалуйста.

— Я не вру тебе.

— Скажи мне. Мы в Доме Пандоры?

— Я не знаю, что это такое.

— Дом с привидениями.

— Никогда не слышала о Доме Пандоры, — говорит Корал.

— Где же мы?

— Не знаю.

Рената ложится. У нее такое чувство, что стены крошечной комнаты надвигаются на нее, а стены ее мозга рушатся. Где она? Как она сюда попала?

Она столько раз воображала свои первые дни в Лос-Анджелесе. Представляла, как подружится с другими чиканами, найдет работу в кофейне вроде «Централ Перк»[70]. Вместо этого она заперта в какой-то тюрьме. Она пытается сдержать слезы, но становится только хуже, и она дает слезам течь, и вместе с ними текут сопли.

Корал садится рядом с Ренатой.

— Я из Дезерт-Хот-Спрингс. Я правда переехала оттуда в Лос-Анджелес. Но историю о бывшем парне я выдумала. У меня не было парня. Со мной случилось другое дерьмо. Я сама виновата. И когда добралась до Лос-Анджелеса, хотела начать все сначала. Все вечно спрашивали: «откуда ты?», «почему ты здесь?», я не хотела рассказывать свою плачевную историю, хотела чего-то попроще. Поэтому я говорила, что у меня был тяжелый разрыв с парнем и мне нужны были перемены.

— И как ты сюда попала?

— Эту часть истории я не меняла. Я была на вечеринке, потеряла сознание. И проснулась здесь.

— Чья это была вечеринка?

— Какого-то парня, которого я встретила возле художественного музея.

— Как его звали?

— Не помню.

— Ты не встречала на той вечеринке кого-нибудь по имени Эббот?

— Нет. Кажется, я говорила с Флойдом. Он сказал, что он из Барбивилля или Гарбивилля, что-то в этом роде. У него был пирсинг в носу. Смутно все помню.

— А здесь никто с тобой не разговаривал?

— Нет.

— Ты пробовала…

— Да, я пыталась. Умоляла. Кричала. Когда я слышала, как открывают люк, чтобы положить еду, я подбегала и пыталась с ними заговорить. Но они не отвечают. И если я держала люк открытым с этой стороны, не получала еды вообще.

— Но они тебя кормят. Значит, хотят, чтобы мы были живы. Так что, может быть, если перестанем есть…

— Хочешь объявить голодовку?

Рената кивает, хотя никогда раньше не слышала этого выражения.

Глава 20 Пен

Желудок Пен урчит. Она пропустила обед, потеряв счет времени в лос-анджелесской Центральной библиотеке, где просматривала несколько карт из восьмидесяти пяти тысяч в их собрании. Она смотрела старые карты Палм-Спрингс, вулканического национального парка Лассен и Голливуда. Пен думает сходить на Центральный рынок и там поесть, когда звонит ее телефон.

— Пен, у меня хорошие новости. У нас есть предложение по твоему проекту. «Тауэр Хилл Энтертейнмент».

— Правда?

— Да, — говорит Дэниел. — Они страшно боятся, что мы используем их предложение для переговоров с другими студиями. Они не хотят аукционной войны.

— Уже идет аукционная война?