Моя исповедь. Невероятная история рок-легенды из Judas Priest

Васкеса поймали, и, я думаю, мое имя там тоже упоминалось, потому что однажды я вместе со Стивом шел на базу и охранник меня остановил.

«Простите, сэр, – сказал он. – Но, боюсь, вам сюда больше нельзя».

На этом все закончилось. Запрет на вход на военную базу США за непристойное поведение! Думаю, это своего рода достижение…

Промышлял я не только в Пендлтоне. Когда был в Финиксе, разъезжал по Папаго-парк возле старого зоопарка в поисках члена. Обычно это были провальные экскурсии, и я, расстроенный, ехал домой[104]. Но сдаваться не собирался.

Понятия не имею, почему стал настолько повернут на сексе, разменяв пятый десяток. Может быть, хотелось взбодриться после долгих и скучных отношений с Джошем? А может быть, это обычный кризис среднего возраста? Или просто много свободного времени? А может, я просто мог себе это позволить?

Думаю, всего понемногу… И снова все заканчивалось очередными нелепыми осечками.

Когда я жил на Марина-Дель-Рэй, днем любил прокатиться на горном велосипеде. Гонял прямо до побережья в Малибу и обратно. Классный маршрут, и не терпелось насладиться солнышком.

Я был в велосипедных шортах, футболке и бейсболке, когда после обеда, как обычно, под замечательным калифорнийским солнцем поехал кататься. Первым делом заехал в Венис-Бич, где находился скандально известный мужской туалет. Решил остановиться и попытать счастья.

В кабинках даже не было дверей, чтобы охотники за членами и наркоманы ничего не могли сделать. В этом обшарпанном мрачном сортире зависало четверо или пятеро парней, поэтому я прислонил велосипед к стене, прошел в одну из кабинок… И стал ждать.

Через десять минут вошел горячий накачанный парень, прошел мимо и взглянул на мою кабинку. Улыбнулся и кивнул. «Ух ты! Это я удачно зашел!» – подумал я. Запустил руку в велосипедки и начал теребить своего дружка. Хотел быть наготове.

Парень встал перед моей кабинкой, спиной ко мне, у раковины, и смотрел на меня в отражение – или скорее на блестящий кусок нержавеющей стали: зеркал не было, так как нарики их постоянно разбивали. Он улыбнулся мне в отражение. Теребя своего дружка, я улыбнулся ему в ответ.

Он повернулся ко мне лицом, полез в карман рубашки – и достал жетон.

«Ты арестован за непристойное поведение в публичном месте», – сказал он.

Ох, бля! Миллионы мыслей пронеслись в голове. Приехали! Облажался! Обо мне напечатают в газетах! Это конец! Но почему-то чувствовал себя, как ни странно, спокойно.

Я кивнул. Он отстегнул наручники с пояса и надел на меня (обычное дело!).

– А с великом че делать? – спросил я почему-то со своим сильным местным говором.

– За него не переживай, – сказал он. – Пойдем за мной.

Коп отвел меня за здание туалета, в маленькое складское помещение. Мы вошли, а там еще пятеро или шестеро парней, склонив головы, сидели в наручниках. Коп поставил велик рядом со мной, вышел и, не сказав ни слова, закрыл дверь.

Я сел. Мы с ребятами не знали, что и сказать друг другу. Было не до разговоров. Казалось, мы сидели целую вечность, пока не приехали два других офицера полиции, не загрузили нас в белый фургон и не увезли.

Мы ехали полдня. Я понятия не имел, где мы находимся и куда едем. В конечном счете мы приехали в участок, и нас провели через черный вход. Отвели в комнату ожидания и оставили сидеть – в наручниках.

Спустя десять минут я в отчаянии уставился в пол, как вдруг увидел ноги полицейского. Он наклонился, снял с меня бейсболку и уставился. Я понял, что он меня узнал. Надел на меня бейсболку, наклонился и снял наручники.

«За мной!»

Мы прошли в небольшую камеру, и он закрыл за нами дверь.

– Так и думал, что это ты, – сказал он. – Какого черта ты здесь делаешь, Роб Хэлфорд?

– Потому что идиот, – признался я.

Он покачал головой. «Поверить не могу, что ты здесь. Посмотрим, что я могу сделать».

Он собирался меня отпустить? «Спасибо большое», – промямлил я. Он вышел и запер за собой дверь.

Я сел на крошечные жесткие нары. Следующие два часа каждый офицер в участке подходил к камере, по очереди смотрел на меня через стеклянную полоску в двери, и показывал мне «козу». Я показывал в ответ и высовывал язык. Так и коротал время.

В итоге первый коп вернулся в камеру и сел рядом со мной.

– Пресса не узнает, – сказал он мне.

– Спасибо!

– Но это все, что мы можем сделать.

Он отвел меня в другую комнату, сфоткал – еще один снимок для коллекции! – и взял отпечатки пальцев. Мне не пришлось платить залог. «Будем на связи, – сказал он. – Можешь идти».

Повезло. Снова.

– А где я? – спросил я.

Он мне ответил.

– Етить твою налево, это же хрен знает где! Как я доберусь домой?

– Это уже твои проблемы, Роб.