Моя исповедь. Невероятная история рок-легенды из Judas Priest

Я нашел таксофон, и меня приехал забрать Джон Бакстер. В суд идти не пришлось, но я признал себя виновным, заплатил штраф и получил условный срок. И добавил к своему делу очередное нарушение федерального закона.

Кем я себя чувствовал? Идиотом, и мне было стыдно, но еще меня жутко раздражало, что даже в современном мире геи вынуждены жить в страхе. Я всегда называл этот арест своим «моментом Джорджа Майкла», после того как спустя шесть лет он то же самое сделал в Беверли-Хиллз. Разница лишь в том, что Джорджу повезло куда меньше – об этом узнали в газетах.

У меня было полно времени для таких идиотских выходок, потому что в плане карьеры я находился в состоянии неопределенности. Контракта на выпуск сольного альбома еще не было, но, поскольку был написан весь альбом, я начал набирать в группу музыкантов. Барабанщика найти было легче всего. Во время тура Painkiller я спросил Скотта Трэвиса, не хочет ли он принять участие в моем сольном проекте, и он согласился. Поскольку в Priest был перерыв, Скотт тут же приехал.

Из местных групп в Финиксе я взял гитариста Брайана Тильса и басиста Джей Джей Брауна. Оба они были моими друзьями, а Джей – моим тату-мастером, превратившим меня в ходячий гобелен. Гитарист Расс Пэрриш был другом Скотта.

Я сказал им, что альбом уже написан, но они были гораздо больше, чем наемные рабочие на зарплате. Я ценил их вклад, талант и идеи. Мы были настоящей группой. Никаких именитых и дорогостоящих музыкантов.

Я решил назвать группу Fight («Борьба»), а альбом – War of Words[105] («Словесная война»). Мне нравились агрессия и некая игра слов в названии. Скотту, Брайану и Джей Джею понравились мои демки. И теперь нужен был настоящий контракт на запись.

Columbia, лейбл Priest, предлагали мне выпустить следующую мою записанную музыку, но Fight им был не интересен, поэтому пришлось развозить демо по другим звукозаписывающим компаниям. Мне посоветовали написать лейблу Columbia об «уходе» из Priest. Сказали, что это простая юридическая формальность и ничего не значит.

Идея мне понравилась, и я написал. Каким-то образом письмо слили… И вдруг – кто бы мог подумать? – все решили, что я ухожу из Priest. На следующей неделе заголовки газет пестрили:

ХЭЛФОРД УХОДИТ ИЗ PRIEST!

Какого. Хера? Все совершенно не так. Хотелось сказать – нет, прокричать: «Нет! Нет! Стойте! Это неправда!» Но я не знал, как это сделать.

Если я не мог набраться смелости и поговорить с Биллом, надо было хотя бы Яну позвонить, или Гленну, или Кену. Мы ведь были друзьями, братьями по металлу, семьей, в конце концов.

Но я не стал этого делать. Не знал, что сказать и как поступить. И вместо этого снова спрятал голову в песок. Сбежал. Ничего не предпринял. И в сентябре 1992-го новость получила статус официальной.

Я больше не был вокалистом Judas Priest.

Было ощущение, что возникла какая-то ошибка; недопонимание. Кто-то неправильно истолковал письмо. Я не хотел, чтобы дошло до этого. Каким, черт возьми, образом так вышло? Было ощущение, что меня выгнали из собственной семьи. Дело было дрянь, я жестко проебался и знал, что придется взять на себя вину… За то, что тупо бездействовал.

А ирония состояла в том, что мне даже не нужно было писать это идиотское письмо. На самом деле CBS, управляющая компания лейбла Columbia, не была заинтересована в группе Fight. Я поехал на встречу с Дэвидом Глю, президентом лейбла Epic Records (подразделение CBS), в его офис в Нью-Йорке (почему-то надел костюм и галстук). Включил ему демо. Послушав четыре песни, он остановил запись и кивнул: «Ладно, давай подписывать контракт!»

Лучше всего от мыслей о неприятной ситуации с Priest отвлекала работа, поэтому мы с Джоном сразу же приступили к аранжировкам альбома Fight War of Words. Однако сперва мне предстояло весьма неожиданное гостевое участие.

Звонок из Финикса был как снег на голову: «Здарова, Роб! Это Тони Аоймми!» Гитарист Black Sabbath связался со мной, предложив весьма деликатное дельце.

Оззи катался с прощальным туром (ага, конечно!), No More Tours[106], и два последних концерта были запланированы в Pacific Amphitheatre в Коста-Месе, штат Калифорния, 14 и 15 ноября 1992-го. Чтобы отметить столь знаменательное событие, на разогреве должны были выступить Sabbath.

Между Оззи и тогдашним вокалистом Sabbath, Ронни Джеймсом Дио, возникли трения. Сейчас я уже не помню, кто кого не мог выносить рядом с собой на сцене, но Ронни не собирался выступать на этих концертах, и Тони хотел узнать, соглашусь ли я.

Спеть с Sabbath! Ну ни хрена ж себе! Да как от такого вообще можно отказаться?! Я сказал Тони, что для начала мне нужно будет прогнать с ними песни, и Sabbath на один день прилетели в Финикс, и мы несколько часов играли песни, которые я и так знал наизусть. Это был невъебенный кайф!