Моя юношеская романтическая комедия оказалась неправильной, как я и предполагал 14

– Конечно. По поводу безопасности площадки… Мы приготовили бумаги, которые находятся вон там, пройдёмте, – Юкиношита позвала за собой мать и Хирацуку-сенсея. Отстав от них на пару шагов, Харуно-сан прошла мимо меня, задев плечом.

– Хорошо сдержался. Так и нужно было, – прошептала она мне на ухо. Её добрый голос почему-то вызвал мурашки у меня на спине. Но, несмотря на ласковый тон, мне он показался в большей мере одиноким.

Юкиношита Харуно ушла, не дожидаясь моего ответа, а я остался один. Глубоко вздохнув, я посмотрел в потолок.

***

Если продолжать как раньше – можно что-то придумать, как-то выкрутиться. Но в этом необходимости нет. Точнее говоря, так нельзя, и я это наконец-то понял. То, что я могу, и что мне можно сделать, сильно ограничено. В данной ситуации мне нужно заняться только одним – работой. Я слегка вздохнул и направился назад, в операторскую.

Стуча каблуками по тонкой железной лестнице, я забрался и открыл дверь.

– Отличная работа! – Ишики облокотилась на спинку и кружилась от скуки на стуле. Я взял стоящий рядом стул и сел перед пультом, а заодно передал ей одну из раций.

– Ты тоже молодец. Держи рацию.

– Ой, спасибо! – пододвинувшись ко мне вместе со стулом, она взяла рацию и прислонилась ко мне плечом.

– Ну как, всё нормально прошло? Эта старуха что-то сказала? – прошептала она мне около уха.

– Старуха? Ну ты…

Она же выглядит гораздо моложе своих лет? А, хотя я понятия не имею, сколько ей лет. Она довольно красива, хоть и мать двоих детей, хотя, как правило, она страшная и излучает сильную ауру, но в целом она милая. Хотя именно поэтому и страшно. Я хотел было объяснить это Ишики, но понял, что не получится. Она ведь видела, только как мы за что-то грызёмся. О, какое совпадение, я тоже! Поэтому я решил ничего не говорить.

– Юкиношита с ними работает, так что всё хорошо.

– Хм-м, – скучно ответила Ишики, положив голову на локоть на пульт.

– Перевод уже не нужен?

– Э?

– Ты ведь нормально разговаривал с Юкино-семпай. И на совещании, и только что, – сказала Ишики и указала подбородком на окошко. Похоже, она видела всё происходящее на правой части сцены.

– А-а. Да нет, по рабочим вопросам перевод ведь не нужен. Я не любитель обычных разговоров, а вот по делу – можно сказать, моя сильная сторона.

– Нашёл, чем гордиться… – ошарашено маша руками, сказала Ишики. Прислонив руку к щеке, она задумчиво вздохнула.

– Хотя есть же мальчики, которые начинают интересоваться тобой просто из-за рабочей переписки.

– Эй, погоди! Есть же парни, которые без предлога не могут поговорить с девушкой! Тебе не жалко их? – сказал я ей остановиться, но она меня не слушает.

– Такие люди на третьем разговоре начинают внезапно обращаться к тебе фамильярно по имени, а на пятом – звать погулять. Я, правда, прекращаю общение, когда мне начинают в любви признаваться.

– Стой, стой, больше не говори ничего! Ты что, из моей средней школы?

– Нет, конечно… Но семпай, ты если находишь предлоги, то… – Ишики резко открыла глаза, словно какая-то шальная мысль посетила её голову, и отошла от меня.

- А! Получается, ты под предлогом работы пытаешься со мной сблизиться, скоро признаешься в любви, погулять, конечно, можно, но всё остальное давай уже, когда всё это кончится, а пока что извини, – протараторила она и поклонилась.

– Да-да, когда всё это кончится. Поэтому давай работать, а то так никогда не кончится.

– Опять ты меня не слушаешь…

Кто в здравом уме будет это слушать?

– К тому же, кто сказал, что я не люблю работать? – бормоча, Ишики прицепила рацию, чтобы покрасоваться, пододвинулась к ноутбуку и начала что-то набирать. Посмотрев на неё, я тоже начал тестировать управление пультом.

Как вдруг она усмехнулась:

– Мне очень нравится проводить так время, на самом деле.

– Ну да, есть прелесть в работе за кадром.

Так и есть, в работе за кадром, такой, как аудио-оператор или арт-менеджер с мобильной рацией есть своя прелесть, эта работа приносит своё особенное удовлетворение. Ишики нацепила наушники, проверила их и, повернувшись на стуле в мою сторону, посмотрела прямо на меня.

– А давай повторим в следующем году?

– Вообще-то я буду по ту сторону в следующем году.

Даже если я и не против этим заниматься, но сидеть тут во время собственного выпуска… я криво улыбнулся, а вот Ишики – нет.

– Я не про это, а про клуб помощи, – серьёзным тоном и с серьёзным выражением спросила она, сидя прямо и держа руки на коленях. Уверен, у её вопроса есть скрытый смысл, но даже если я попробую перевести, ответ не изменится.

– Спроси у главы клуба, у меня нет никаких прав на всё, что касается клуба, – ответил я, но Ишики всё равно смотрит на меня, давая понять, что ей нужен чёткий ответ. Я проиграл и отвёл взгляд в сторону.

– К тому же клуб исчезнет, – впервые сказал я то, что осознавал всё это время. Уверен, ни Юкиношита, ни Юигахама, наверно, даже Хирацука-сенсей хоть и понимали это, но не произносили вслух. Пытаясь шутить и ведя несерьёзные разговоры, мы ни разу не произносили этот факт отчётливо. Поэтому и возможно было отводить от него взгляд. Но теперь он прозвучал однозначно.