Моя юношеская романтическая комедия оказалась неправильной, как я и предполагал 14

– Как вы и сказали, причина моя личная, поэтому я не надеюсь на понимание и поддержку.

Но это всё, что я могу ответить в сторону Юкиношиты Харуно. Она перестала улыбаться, приставила палец к губам и осторожно погладила их. Её взгляд ничего не выражает, я словно не чувствую его температуры. Но появилось чувство, будто меня облили холодной водой. Подавив эти чувства, я продолжил:

– К счастью, учсовет там не фигурирует, поэтому можно считать это самодеятельностью.

– Это уж вряд ли, – отрицает мои слова Харуно-сан и, постучав пальцем по столу, продолжает с широкой улыбкой:

– Это мы разрушили этот план, заставив умолкнуть чересчур суетливых попечителей. Если этот план пустить в работу, то к нам непременно придут с упрёками.

Мать Юкиношиты молча кивнула. Для их семейства этот план – крупный риск, при этом выхлоп почти никакой. Мать Юкиношиты участвовала в совещании, на котором многие были против прома в школе Собу, но, по сути, она представитель части попечителей; можно сказать, она – соучастник. Поэтому исполнить совместный пром, проигнорировав их мнение – значит разрушить их авторитет. Поэтому Харуно-сан продолжила обвинительным тоном.

– Это уже и наша проблема. Даже взять прошедший пром. Юкино-чан сама решила его провести и старалась над ним, не так ли? И одобрила его наша мать, – поглядывая тёмными глазами на Юкиношиту, она посмотрела мне в лицо.

– Хикигая-кун, ты понимаешь, что этим отрицаешь всё? Ты понимаешь, что значит влезать в наши проблемы?

– Это тут… – сказала Юкиношита, наверно, собираясь сказать, что это здесь ни при чём, но я не собираюсь позволить ей закончить. Я недовольно вздохнул и слегка кивнул пару раз.

– Понимаю.

И понимаю, что лишний раз произносить это вслух – глупо, и уже давно это понимаю. Мне задавали этот вопрос не раз, так что хочешь или нет, всё равно поймёшь. Вот почему каждый раз я убегал от ответа или избегал его, а иной раз – обманывал. Но Харуно-сан не принимала неоднозначности и продолжала взваливать на меня эту вину. Зная её эту черту характера, я был уверен, что она начнёт задавать вопросы. Это тот самый вопрос, которого я ждал. Мда, говорить это перед всеми этими людьми… хуже не придумаешь. И голова, и грудь зачесались от стыда. Но больше у меня нет карт, которые можно разыграть.

– Ответственность за это я тоже возьму на себя, если что, – негромко пробормотал я, хотя, казалось бы, в эти слова я вложил достаточно сил. Даже не смог поднять глаза и прямо посмотреть на лица.

– Хех. Всё-таки дурак, – сказала она с улыбкой и вздохнула. Из-за того, что тон был неожиданно добрым, я рефлекторно поднял взгляд. Харуно-сан мягко улыбалась, хотя и смотрела на меня с ужасной грустью и одиночеством в глазах.

– Когда говоришь такие вещи, нужно держать себя гордо.

Мать Юкиношиты раскрыла веер и спрятала за ним своё лицо, но по взгляду ясно, что она улыбается. Но взгляд ни капли не добрый — это скорее интерес и любопытство. Как кто-то из семейства кошачьих смотрел бы на игрушечную мышку. Я попытался скрыться от этого взгляда, как вдруг заговорила Хирацука-сенсей:

– Школа имеет мало влияния на самодеятельность учеников. Можно, конечно, предупреждение сделать, но непосредственного влияния не оказывает.

– Да, верно, – элегантно кивнула ей мать Юкиношиты и тут же повернулась ко мне.

– Хоть это и ученическая самодеятельность, я не могу поддержать её, учитывая, что ты осознаёшь, что ничего не получится. Или ты думаешь, что сможешь?

– Трудно ответить, не попробовав, – пожал плечами я, но она всё ещё смотрит на меня, ожидая однозначного ответа. Я собирался было как-то отговориться, как вдруг услышал слабый вздох рядом.

– Нечего и пробовать. Бюджет уже почти исчерпан, более того, если это делает не учсовет, то на школьный бюджет можно не рассчитывать. Кроме того, времени критически мало. А если учесть более крупный масштаб, то основной момент, гарантия морального облика ивента, не может быть исполнен. Это невозможно, – сказала Юкиношита почти то же, до чего дошёл и я. Она смотрит на меня сбоку своим безнадёжным холодным взглядом. Это, похоже, убедило её мать, и она кивнула.

– Ну, вот, – сказала она и испытывающим взглядом посмотрела на меня.

– Да, я бы не смог, – честно ответил я, но она не была удивлена, а согласно кивнула. Мне немного неприятно, конечно, но факт есть факт. Мать Юкиношиты смотрит на меня, не могущего сказать ни слова, словно спрашивая, так что же ты будешь делать? И улыбается, словно ожидая ответ на вопрос какой-то викторины. Я противно и широко улыбнулся в ответ.

– К счастью, я знаю одного человека, который уже однажды провёл пром. Ваша дочь.

– Что… Э? Стой… – Юкиношита не ожидала такого поворота событий и, привстав, схватила меня за рукав. Я её поправил и посмотрел прямо на неё.

– Или вы сомневаетесь, что она сможет? К прошедшему прому были какие-то вопросы? – насколько мог вежливо спросил я, хотя это можно назвать нахальством, она в ответ натянуто улыбнулась.

– Что бы я ни ответила, похоже, твоё решение не изменится.