Моя юношеская романтическая комедия оказалась неправильной, как я и предполагал 14

Медленно ведя велосипед, я поравнялся с еле идущей Юкиношитой. Увидев меня, она на какой-то миг удивилась, но тут же отвела взгляд и резко ускорила шаг, ничего не говоря. Я тоже ускорился, догоняя её. Велосипед кряхтит, покрышки шумят, и я в итоге смог идти с ней на одной скорости.

Так мы и шли молча довольно долго. Наверно, не начать разговор первым – это своего рода упрямство, и с моей, и с её стороны. В особенности, потому что слишком уж неловкая ситуация получается. По дороге мы несколько раз проходили мимо автобусных остановок, несколько раз поворачивали, но вели себя так, будто друг друга не знаем, и не разговаривали, как будто у нас не более чем похожий маршрут. Впрочем, хлопоты принёс я, поэтому и мне, полагаю, придётся начинать разговор.

После того, как мы перешли под виадуком железнодорожной линии Кэйё, я наконец решился обратиться к ней.

Шаг, ещё шаг, и вот поезд над нами проехал мимо. На секунду показалось, что все звуки исчезли из города. Глубоко вздохнув, я обратился к спине идущей на полшага впереди Юкиношиты.

– Извини, что впутал тебя в это.

– Выбора ведь не было, – сказала она низким тоном, без эмоций, даже не повернувшись ко мне.

– Я же не могла отказаться в той обстановке. Что с тобой не так? Ничего не понимаю, – роптала она, ускоряя слог и шаг. – Так разговаривают торгаши, которые продают товары по домам, или сектанты.

– Эй, это уже слишком. Хотя да, я говорил всё, что есть и чего нет, обманывал, но не указывал на какое-то конкретное решение вопроса. Скорее, я попросил о помощи.

– Не предложить решения мог только человек, который ещё хуже мошенника… Тебе так не кажется?

На самом деле, придумать какую-то опасность, разогреть жар волнений и предложить решение – это стандартная линия поведения мошенников. Разница только в том, что я никакого решения не предлагал, поэтому действительно получается, что мой поступок хуже мошеннического, и я им качественно уступаю.

Юкиношита глубоко вздохнула.

– Я даже испугалась, когда ты обманул мою семью.

– Не обманывал я… К тому же, если бы они в это поверили, не было бы необходимости придумывать такую крупную ложь. Я, кстати, испугался, когда они повелись на это, – сказал я и закончил, глубоко вздохнув.

Не могли же мать Юкиношиты и Харуно-сан поверить в этот придуманный мною бред. План совместного прома сам по себе был отклонён в той самой приёмной комнате. Хоть я их, наверно, и повеселил своими слабыми попытками, но, по идее, для всех в семье Юкиношита это был ненужный риск. Естественно, Юкиношита тоже это понимает. Идущая, как и ранее, на полшага впереди Юкиношита поправила школьный рюкзак.

– Ну да, ни мать, ни сестра не отступили бы из-за такой мелочи.

– Вот-вот. Особенно в конце страшно было. Что это значило?

– А я-то откуда знаю? – словно рассердившись, она отвернулась и опять ушла вперёд.

Длинная дорога вдоль моря в итоге упёрлась в национальное шоссе. Мой дом – по дороге налево, однако за разговором я упустил момент, когда можно было расстаться. Хотя нет, нужный момент был, пока мы шли сюда, а я его банально не заметил. Когда мы подходили к мосту через шоссе, я без колебаний, уверенным шагом повёл туда велосипед. Юкиношита подымается по ступенькам, не оборачиваясь ко мне, а я иду вслед. Но, похоже, из-за того, что я веду велосипед вверх по наклонной, я немного от неё отстал. Постепенно, шаг за шагом, Юкиношита поднялась по лестнице раньше меня. Чтобы догнать её, мне пришлось прыгать через ступеньку, таща за собой велосипед. Вдруг я заметил, что Юкиношита стоит и смотрит на меня сверху.

Похоже, ждала меня. Я извинился взглядом, и Юкиношита помотала головой, мол, ничего страшного. Но наши взгляды пересеклись всего на миг, после чего Юкиношита повернулась вперёд и ушла. Я же ускорился тоже, чтобы не отставать от неё, и теперь мы идём вровень. Расстояния в два шага между нами уже нет. Когда наши шаги поравнялись, Юкиношита продолжила недосказанное:

– Мать смотрела на меня так же, как и на сестру…

– То есть она тебя признала?

– Или же отпустила.

Юкиношита усмехнулась, словно сама над собой, и опустила плечи.

– К тому же я не думаю, что она меня оценивала по прошедшему прому. И, несмотря на это, она мне говорит, чтобы я делала что-то ещё более рискованное? Похоже, она во мне разочаровалась.

Мне показалось, что она сама в себе разочаровалась. Я остановился на секунду, сомневаясь в том, как ответить на этот вопрос. За эту секунду Юкиношита успела уйти на несколько шагов вперёд.

– Извини. Я понимаю, что во внутрисемейные вопросы и разговоры о будущем чужие вмешиваться не должны. А в итоге из-за меня у тебя столько проблем… Ответственность за это на мне, – начал я идти, осторожно подбирая слова.

– В этом нет нужды. Нет причин тебе брать на себя ответственность за мой выбор. Тебе нужно сделать совсем другое, – сказала Юкиношита и, когда я догнал её, она слегка убавила темп.