Моя юношеская романтическая комедия оказалась неправильной, как я и предполагал 14

– Поэтому и у меня, как у младшей по возрасту, столько проблем. Понимаешь, брат – как тренированный монах, с его характером уже ничего не поделать. Он наверняка ляжет и притворится спящим ещё до того, как достаточно опьянеет, в стиле Хачимана, – объяснила она, водя пальцем по воздуху, а мы с Ирохой-чан кивнули. Она права, наверняка так оно и есть. Я понимаю это. Да и Ироха-чан, похоже, тоже это понимает.

– А-а, стиль тофу55.

– Нет, пирожки-суфле в стиле Кафе Хосино.

– А-а, мне нравится, очень вкусные, – ответила Ироха-чан и Комачи-чан кивнула. Не понимаю, то ли они подружатся… Не понимаю я их.

– Раз так, то я не смогу называть Ироху-семпая старшей сестрой56.

– Э? Да мне всё равно, и не нужно мне это… Да что с этой девочкой не так? – натянуто ответила Ироха-чан и повернулась ко мне.

– М-м, ну да, у Комачи-чан есть в какой-то мере комплекс братика… – сказала я, слегка улыбаясь.

– Конечно! А кому же, кроме меня, любить братика, которого больше никто все пятнадцать лет не любил? Он с самого детства был таким милашкой… – гордо ударив себя в грудь, сказала Комачи-чан и достала телефон. Наверно, хочет показать какое-то фото.

– О, покажи, покажи! – попросила я и заглянула в телефон.

– У-ва… Мне это неинтересно, но всё-таки покажи, – бормоча, сделала так же и Ироха-чан.

– У меня есть брат до того, как его глаза стали мёртвыми, и после. А ещё есть после того, как они стали гнилыми, какие показать?

– Э? Можно только те, где он милашка? Погоди, а он разве когда-то был милашкой? – спросила Ироха-чан, явно не веря.

– Она ведь так и сказала.

Я вспомнила, как когда-то, когда мы ходили гулять вдвоём, она что-то такое говорила, и мне стало грустно, и улыбка у меня, должно быть, получилась неуклюжая. Как тут Ироха-чан устало вздохнула.

– А-а, знаем таких… Которые гордятся, первое – что были милашками в детстве, и второе – что были популярными. Как правило, это мелкие сошки с искажённой системой ценностей, которые пытаются заработать как можно больше «очков» для себя любимого.

– Ого, как резко! А, но, кажется, тут немного не то… А, смотри, Комачи-чан ведь милашка! – сказала я, взяв Комачи-чан за плечи и пододвинув её слегка вперёд. Комачи-чан же, явно стесняясь, посмотрела на Ироху-чан снизу вверх и начала неловко говорить, сведя вместе подушечки пальцев:

– Эм…

– Чего? – Ироха-чан грозно на неё посмотрела. Но глаза Комачи-чан были влажными, как у щеночка.

– Можно я тебя буду звать сестрёнкой? Пока что временно.

– С чего это? Не надо!

– Мне показалось, что ты понимаешь моего брата.

– Э?

– Я, Комачи, думала, что брату нужен был кто-то, чтобы либо снизу толкать, либо сверху тащить… Понятно. Значит, вариант, когда оба в паре – отстой, – это тоже вариант.

– Э? Ты чего несёшь?.. Вообще-то я не настолько отстой. И внешность это самое, и ум, и характер – отстой!

– И сам он отстой! Не просто с чужими чувствами не считается, он даже на свои чувства плюёт!

– О-Комэ-чан, почему ты такая счастливая?..

Комачи-чан сказала это очень весёлым тоном, так что Ироха-чан была шокирована, и по лицу видно, что она ничего не понимает. Ироха-чан посмотрела на меня, словно сигналя о необходимости моего вмешательства.

– М-м, у Комачи-чан есть в какой-то мере комплекс братика… – сказала я, натянуто улыбнувшись, и больше мне сказать нечего. Но Комачи-чан робко хихикнула и сделала красивую позу.

– Такой уж у меня брат. Прошу, присмотрите за ним, пока он не станет лучше.

– Ну, ещё год мне с ним придётся иметь дело, хочу я этого или не хочу, – сказала с неприязнью Ироха-чан, хоть и кажется, словно её яд нейтрализован, и повернулась ко мне.

– Юи-семпай, а ты что будешь делать?

– Я?... – я не знала, что ответить.

– Ну, мне даже нравится эта черта в Юи-семпай.

Ироха-чан вздохнула, словно сдавшись, мол, ничего тут не поделаешь, и, сделав пару шагов ко мне, прошептала мне на ухо:

– А разве есть закон, что нельзя любить человека, у которого есть девушка?

– Э?.. Н-нет, думаю.

– Ну вот.

Отскочив от меня, Ироха-чан улыбнулась улыбкой победителя, улыбкой взрослой женщины. Эта милая до невозможности улыбка была похожа на мою, которой, возможно, улыбалась когда-то я, – улыбку влюблённой девушки.

– Ироха-чан, и ты?..

– Э? Нет, конечно, я вообще ещё надеюсь на шанс с Хаямой-семпаем. В худшем случае, если он откажет, то тогда уже буду думать что-то дальше, а так внезапно начинать ждать другого было бы слишком глупо, – недовольно сказала Ироха-чан, махая руками.

– Тогда почему ты говоришь такое?

– Очевидно же, – разочарованным тоном произнесла она. После чего смахнула волосы и прислонила руку к голове.

– Не сдаваться – священное право девушек!

Ироха-чан сделала знак «пис» у лица и улыбнулась улыбкой победителя, несравненно хитро-милой улыбкой. По идее она пытается выглядеть, как заигрывающая девушка, но её улыбка неимоверно сильна и крута. Едва не влюбившись в её лицо, я машинально произнесла:

– Вот как…