Моя юношеская романтическая комедия оказалась неправильной, как я и предполагал 14

Это был не вздох или осмысленная фраза. Скорее, слова из моей души. Услышав это, они обе одновременно улыбнулись; словно не было этого похожего на ссору разговора, у меня даже потеплело на душе. Я несколько раз кивнула и… сжала зубы.

Посмотрев на меня, Ироха-чан и Комачи-чан переглянулись и улыбнулись. После чего они подошли друг к другу и начали о чём-то шептаться.

– Кстати, О-Комэ-чан, тебя это устраивает?

– Хм, у Комачи есть кое-какие идеи.

– Хм-м.

– М? Что за вялый ответ?

– Мне ведь и правда это неинтересно.

– Для тебя, Ироха-семпай, это тоже неплохой вариант. Дай кое-что скажу на ухо.

Комачи-чан что-то прошептала ей на ухо, и лицо Ирохи-чан исказилось от отвращения.

– Э? О-Комэ-чан, ты за кого вообще?

– Брата, разумеется! А, как круто это было, много-много очков для Комачи!

– У-ва, как противно.

– Что-что?! Как грубо! Всё, Комачи больше не будет болеть за Ироху-семпая!

– Я и не прошу за меня болеть!

Не похоже, что они подружатся, но совместимость у них неплохая, так что я улыбаюсь, всего лишь смотря на них. Возможно, что это – такой метод меня подбодрить.

От радости я их крепко обняла. Комачи-чан обняла меня в ответ, а Ироха-чан отвернула лицо, словно ей неприятно.

С чувствами я ещё не разобралась.

И я не думаю, что это хорошо.

И понимаю, что так оставлять – неправильно.

Но, пожалуй, я ещё немного в нём побуду, в том ярком и тёплом солнечном свете.

– Отлично, мне уже хорошо! Пойдём! – сказала я, держа их за плечи и толкая изо всех сил вперёд. И я пошла вперёд.

Я пошла в сторону того места, где хотела быть.

Глава 9. Лазурный цвет, поблекнув за годы, таким же лазурным и остался.

Завершилась официальная часть церемонии отставки, и мы закончили подготовку к прощанию. Прощанию, где речам с трибун, букетам цветов, прощальным слезам и прочему нет места. Нужно сделать так, чтобы посетители развлекались без лишних мыслей, хотя мы, в свою очередь, настолько истощены, что эмоции, в том числе и осознание расставания, полностью подавлены. Несмотря на многочисленные преграды и сложности, совместный пром удалось провести. Благодаря многочисленным помощникам площадка полностью готова, на каждом этаже – фигурные воздушные шарики с цветами, звучит тихо музыка – в общем, всё полностью готово. Даже сотрудники, которые вошли раньше посетителей, довольно шумно реагируют на украшенное помещение.

Ощущая кожей высоту надежд, мы с Юкиношитой проводим последнее совещание в одном из углов прихожей.

– Так, Хикигая-кун, займись, пожалуйста, этажом для школы Собу и персоналом холла.

– Есть.

– Ещё необходимо проверить экстренную связь с Тоцукой-куном и Хаямой-куном касательно порученных клубам тенниса и футбола роли встречающих и охранников.

– Слушаюсь.

– Также присматривай за кейтерингом. Лаундж будет открыт, чтобы посетители могли размяться, поэтому попроси поддержки у За… За… У него.

– Сдалась…

– И ещё одно. Для тех, кто входит повторно, у нас есть процедура штампования, этим занимается школа Кайхин-Сого. Тебе только нужно будет следить за персоналом, которые меняют ковры для посетителей пляжа. Песка в холле быть не должно.

– Как ска… А не много ли это для меня одного? Это не просто управление, это уже разнорабочий получается, – сказал я, и Юкиношита удивилась.

– Что поделать, так уж получилось, что всю картину в целом знаем только я и ты. Я не смогу отлучиться во время ивента… Хочешь сказать, что мой партнёр неспособен даже на это? – провокативным тоном сказала она, смахнув волосы с плеча и широко улыбнувшись. Её взгляд победителя, направленный на меня, уменьшает количество ответов, которые я могу дать.

– Могу…

Если тебя называют партнёром, то, хоть и через силу и со сжатыми зубами, так что голос получается совсем не громким, ответ можешь дать только такой. Не знаю, дошёл ли звук до ушей Юкиношиты, но она усмехнулась.

Совещание на некоторое время прервалось, как вдруг в зале стало очень тихо. До сих пор там было шумно, словно насекомые шумели длинной осенней ночью57, и в один миг это всё прекратилось. Обернувшись назад, я увидел словно подавляющих окружающий мир мать Юкиношиты и Юкиношиту Харуно. Им, судя по всему, всё равно, но… красивая женщина неопределённого возраста в традиционном кимоно и ещё одна красивая женщина в платье с весьма широкими вырезами на рукавах, спине и груди, причём ниже пояса платье полностью закрыто и плотно прилегает к телу. А сзади идёт ещё одна высокая красивая впечатляющая женщина в костюме мужского типа, со штанами, – Хирацука-сенсей. Сложно их игнорировать. Как корабль разрезает волны, они подошли к нам, разрезая толпу. Юкиношита глянула на них и провокационно улыбнулась.

– О, пришли.

Мать Юкиношиты улыбнулась, смотря на невежливое поведение дочери.

– Да… Хотим всё хорошенько рассмотреть.

Но вот в словах чувствуется враждебность. Ох, она как всегда страшная… Я спрятался за тенью Юкиношиты, дрожа, а вот Харуно-сан пошутила, не обращая внимания на эту тревогу.

– А, а я пришла выпить.