Моя юношеская романтическая комедия оказалась неправильной, как я и предполагал 14

У меня под ногами только грязные половики в песке. Больше ничего нет. Что за загадка? Я озадаченно посмотрел на Юкиношиту, и та вздохнула. Она постучала бумагами о стол и, взяв их, подошла ко мне. Придерживая юбку, она присела и провела пальцем по полу, после чего показала палец мне.

– Смотри, сколько тут песка.

– Ага…

Зачем ты мне это показываешь? Я могу лишь согласиться. Что это за игра? Юкиношита вытерла палец влажной салфеткой и приставила пальцы к вискам.

– Разве я не говорила, что нужно вовремя менять половики, чтобы песок не попадал внутрь?

– А!

Говорила. Да, говорила. А у меня было столько дел, что на это времени не оставалось. Но я вслух ничего не сказал, а только видом показал, что сожалею. Она меня что, только ради того, чтобы отчитать, сюда позвала? Таинственная призрачная атмосфера уже растворилась, остался только реалистичный пейзаж. И нежный образ Юкиношиты превратился в образ не то что матери, а мачехи: она упёрла руки в бока и с абсолютным холодом на меня смотрит.

– Тогда нужно убраться, пока мы не ушли отсюда.

– Хорошо, – сказал я, понуро кивнув головой, и пошёл было внутрь здания, пытаясь вспомнить, где хранится метла. Но Юкиношита снова что-то сказала: «А, точно».

Чего ещё? Я повернулся, смотря на задумчивую Юкиношиту.

– Заодно проверь зал ожидания. Думаю, там ничего, кроме наших с тобой вещей не должно оставаться, но на всяких случай. Я пока расплачусь за дополнительный заказ и верну ключи. Спасибо.

– О, работы стало больше… Но ладно, слушаюсь.

Как только эта работа окончится – всё, я свободен! Можно будет уйти с чистой совестью. Этот длинный, но всё же очень короткий пром наконец-то закончится. Смотря на ночной пейзаж вдалеке и наслаждаясь ночным воздухом, который гладит меня по щекам, я задумался. Как вдруг Юкиношита приставила палец к губам, намереваясь ещё что-то сказать.

– Давай тогда после окончания встретимся перед главным входом? Пока ждёшь, проверь стоянку, и, если там кто-то будет, скажи, что мы уходим.

– Слушаюсь, – ответил я с дурным предчувствием, мол, а вдруг это так задумано, что чем больше я слушаю, тем больше становится работы? Задумавшись, Юкиношита издала звук, словно что-то ещё вспомнила.

– Ещё…

– Ещё что-то? Разве не всё? Куда ещё? – не выдержал я, и Юкиношита, сделав шаг ко мне, странно на меня посмотрела.

– Нет, нужно сказать ещё одну вещь напоследок, – предупредила Юкиношита, отвела взгляд в сторону и слегка кашлянула. Странно, она ведь такой разговорчивой была мгновение тому назад, а сейчас сжала губы и глубоко дышит, прижав к себе пачку собранных бумаг. После этого она перевела взгляд с земли, посмотрев красивыми глазами на меня, и тихо, но отчётливо сказала:

– Я люблю тебя, Хикигая-кун.

Я был пойман врасплох и застыл, а Юкиношита стыдливо усмехнулась, спрятав покрасневшие щёки стопкой бумаг, и лишь на миг посмотрела в мою сторону снизу вверх, чтобы увидеть мою реакцию. Не в силах выдержать тишину, она сделала шаг назад и быстро ушла, чуть ли не убегая и не дожидаясь, пока я что-либо скажу.

Эй, ты это серьёзно? Сколько хлопот от тебя… Из-за того, что ты убежала, я не могу ничего сделать. Что это ещё такое? То есть мне теперь придётся что-то сделать при следующем случае? Сложно это и хлопотно…

Однако, пусть и хлопот до смерти много, ты до смерти мила.

Глава 10. Поэтому Хачиман Хикигая так сказал.

Началась моя последняя весна в старшей школе. Сакуры под окнами нового класса ещё не расцвели, однако бутоны уже набухают. Начало весны что в каменном веке, что сейчас – очень важный момент, и я могу с уверенностью сказать, что моё начало – худшее из всех, что только можно было представить.

В особенности – худшее разбиение по классам. Мне было бы неважно, если бы в классе не было знакомых лиц или друзей. Я уже привык примыкать к оставшимся без группы, когда весь класс делился на группы для внешкольного обучения. Наличие полузнакомых людей – вот что ужасно.

В моём случае в рулетке выпали Хаяма Хаято и Эбина Хина – худшие из возможных вариантов. С Тобе было бы даже лучше… При каждой встрече они стараются коротко поговорить со мной о чём-то постороннем, из-за чего меня жалят заинтересованные взгляды со стороны, так как эти двое всегда привлекали к себе внимание. К тому же я и раньше не любил разговоры ни о чем, из-за чего стресс укорачивает мне жизнь. В итоге я стараюсь не проводить в классе ни секунды и покидаю его, как только звенит звонок с последнего урока.

Вид цветов в клумбах, открывающийся через окна подвесного коридора в особый корпус, оповещает о наступлении весны. Однако пусть и меняется год обучения, сменяют друг друга сезоны, но рассчитаться с прошлым не суждено: как и следовало ожидать, долги от совместного прома ещё остались. Мы с Юкиношитой всё ещё занимаем ту самую комнату клуба, которая, по идее, уже исполнила свой долг.

Проще говоря, оставшаяся с совместного прома работа.