Моя княгиня

Санкт- Петербург встретил князя ярким солнцем и морозным воздухом, дрожащим над заснеженной Невой. До Москвы он ехал вместе с Сашкой. Там, отправив верного слугу с лошадьми в Грабцево, сам на почтовой тройке выехал в столицу. Подъехав к своему дому на Миллионной улице, он постучал дверным молотком в широкие резные двери. Открывший лакей, увидев Алексея, оторопел.

- Я - живой, - засмеялся князь, отстранив оторопевшего слугу, он прошел в дом, на ходу снимая шинель. Навстречу ему спешил седой дворецкий. Увидев Алексея, он замер, потом из его глаз брызнули слезы.

- Ваша светлость, счастье-то какое, - прерывающимся голосом залепетал старик.

- Я живой, Фирс, успокойся, - сказал Алексей и обнял старика,- кто сейчас в доме?

- Князь Василий, он - в гостиной, сейчас я предупрежу.

- Нет уж не нужно, я сам с ним поговорю,- запретил Алексей, быстрым шагом дошел до гостиной и распахнул дверь.

Князь Василий в щегольском сюртуке темно-синего цвета сидел за маленьким столиком у окна и читал газету. Он обернулся на звук шагов и так побледнел, что Алексей не удивился бы, если бы дядя отдал Богу душу прямо у него на глазах.

- Князь Василий, немедленно покиньте мой дом, ваши вещи слуги соберут сами и отправят по тому адресу, который вы им оставите, - говоря, Алексей подошел вплотную к дяде. - Если я выясню, что вы растранжирили на себя мои деньги или деньги моей жены и сестер, я с вас засужу, и вы закончите свои дни в долговой тюрьме. А сейчас пошел вон!

Князь Василий, все такой же бледный поднялся со стула и молча прошел мимо Алексея. Через четверть часа извозчик увез старого князя. Вещи свои он велел переслать в дом своего сына Николая, сказав дворецкому, что потом сам их заберет.

Алексей заглянул в свою спальню, где лакеи упаковывали вещи его дяди, и спросил дворецкого, куда дели его одежду. Фирс послал двух лакеев на третий этаж, где в бельевых кладовых хранились сложенные вещи Алексея. В первом же сундуке сверху лежал любимый светло-серый сюртук князя, а под ним запасной парадный мундир, еще ни разу не одетый. Дворецкий принес хозяину сапоги, туфли и зимнюю шинель с бобровым воротником.

- Пусть мне приготовят ванну, и пришли мне кого-нибудь посообразительнее из лакеев, пока я не найду нового камердинера, - велел Алексей старому Фирсу, и пошел писать письмо императору с просьбой об аудиенции.

Он не успел даже побриться, как из дворца прибыл ответ от государя, что светлейшего князя Алексея Черкасского приглашают явиться немедленно. Надев мундир, он сел в сани и поехал во дворец.

Александр вышел из кабинета навстречу другу и крепко обнял его.

- Господи, какой подарок судьбы, а мы с Константином тебя оплакали, - воскликнул император, - проходи, расскажи, что с тобой было.

Алексей рассказал обо всем, что произошло с ним, начиная с Бородина и заканчивая Неманом. Взволнованный Александр слушал, сопереживая. Когда Алексей закончил, император пригласил друга к Елизавете Алексеевне. Там тоже его ждал горячий прием. Тронутый искренней радостью, с которой его принимали в августейшей семье, Алексей не решался начать разговор о том, что его больше всего волновало. Но император начал сам:

- Алеша, ты, наверное, хочешь поехать к жене. Она знает, что ты жив? - поинтересовался он.

- Я не знаю, ваше императорское величество, в конце марта я отправил ее в Лондон, и больше не имел от нее вестей, но был бы очень благодарен вашему императорскому величеству, если бы мог попросить у вас отпуск на несколько месяцев по семейным обстоятельствам.

- Но порт закрыт, отсюда ты в Англию не отплывешь, если только через Ревель. Отпускаю тебя на полгода, а потом возвращайся.

Алексей радостно поблагодарил императора и попрощался. Он был свободен и собирался пробираться в Лондон любыми путями, лишь бы встретиться с женой.

Вернувшись домой, он нашел свою одежду развешанной в шкафах спальни. Молодой лакей мялся у двери, не решаясь обратиться к хозяину.

- Что тебе? - спросил Алексей.

- Ваша светлость, в сундуке еще письма были, что с ними теперь делать? - спросил парень, вытащив из сундука стопку писем.

- Давай, я посмотрю, а ты приведи кого-нибудь, и выносите сундуки.

Алексей взял стопку писем. Три письма были от Елены и одно от мистера Фокса. Он прочитал сначала письма сестры. Все они были датированы тремя летними месяцами. В Ратманово все шло нормально, и Елена достойно справлялась с обязанностями хозяйки, легшими на ее плечи. Потом он распечатал письмо англичанина. Оно было коротким:

«Милорд, я должен сообщить вам прискорбные новости. Наших кораблей больше нет. «Манчестер» захвачен в плен французами, а «Орел» потоплен. По сведениям, привезенным «Викторией» никто из команды «Орла» в нашу контору в Лондоне не обратился, поэтому я считаю всю команду и пассажиров судна погибшими. Я отплываю на «Виктории», чтобы разобраться с ситуацией, сложившейся с нашей коммерцией в Англии. Примите мои искренние соболезнования по поводу гибели вашей супруги». Под письмом стояла размашистая подпись Фокса.