Моя леди Джейн

Однако теперь, дорогие читатели, мы нырнем гораздо глубже – о, намного глубже, в самую бездну, можно сказать, до самой земной коры достанем – и поведаем вам о том, что скрывают историки. О том, что они во что бы то ни стало хотят от вас утаить – на любые ухищрения ради этого готовы (иначе, сами понимаете, им придется переписывать все академические труды и учебники. Только представьте, каких денег и хлопот это будет стоить). В поисках потомков наших двоих влюбленных и несчастного отравленного короля мы избороздили великие равнины Хартфордшира, облазали темные подземелья Пикадилли, исследовали вдоль и поперек пологие холмы Котсуолдса[24] и собрали для вас сведения, которые в совокупности составляют, по нашему скромному мнению… ИСТИНУ. (Понимая всю опасность их обнародования, мы даже задумались о том, чтобы изменить свои имена. Но не стали. Просто спим с кинжалами под подушками.)

Если правда о том, что на самом деле произошло с нашими героями, пугает вас – а она, черт возьми, может напугать любого, – то дальше вам лучше не читать.

Если же вы готовы разбить оковы исторического лицемерия, если вы друг истины, если вы на стороне подлинной любви и верите в волшебство, тогда вперед, за нами!

Глава 19 Эдуард

– Получай, трусливый заяц!

Эдуард в последний момент успел уклониться от удара и выпятил грудь от гордости.

– Король Трусливый Заяц, если вам угодно!

Она засмеялась.

– О да, сир. Конечно. Как я могла забыть?

Сердце его лихорадочно билось – и не только в горячке схватки. Сама ситуация, при которой приходилось мериться силами с девушкой, ужасно его смущала. Так не полагается – это все знают. Что, если он ее ранит?.. Однако бабушка сказала: все это чепуха и, не принимая возражений, отправила обоих на улицу «прыгать до седьмого пота».

Ну вот. Уж чем-чем, а пóтом Эдуард давно покрылся. Об этом Грейси позаботилась как следует – и отвлекающими внимание штанами, столь соблазнительно облегавшими ее везде, где нужно, когда она атаковала и защищалась от его уколов; и сверкающими глазами; и пылающими щеками; и блеском испарины на лбу; и «проблесками» оголенной шеи среди мечущихся во все стороны черных кудрей. Это же откровенная несправедливость, подумал он. Как, спрашивается, ему при всем при этом сосредоточиться?

– Ваше величество… – Она оскалила зубы и провела новый мастерский выпад. Он, впрочем, легко парировал его серией элегантных движений, должных, как король надеялся, произвести на нее впечатление: высший класс фехтования! Грейси отступила.

– Для девчонки ты держишься неплохо, – сказал он.

Следующий ее удар пришелся ему в плечо – не слишком сильный, но весьма неожиданный. Каким-то образом Грейси удалось найти лазейку в его изощренной системе защиты – наверное, просто повезло, не более. Он резко «нырнул» в сторону, восстановил равновесие и атаковал снова. Она была открыта, все уязвимые места, казалось, оставались уязвимы. Но Эдуард все никак не мог заставить себя обрушиться на нее по-настоящему.

– Давайте же, сир, – усмехнулась Грейси, когда его метла лишь слегка задела ее ногу. – Довольно этих рыцарских штучек!

– Миледи, – галантно отозвался король, – я готов покончить с этим занятием, как только вы изъявите такое желание. Полагаю, вам лучше бы заняться чем-то более приличествующим вашему полу. Например, музыкой или вышиванием, или…

…Она попала ему прямо в ребро. Будь в ее руках настоящий меч или шпага, а не половинка от сломанной швабры, ему бы пришел конец. Да и так он рухнул на колени, словно из него и вправду вышибли дух. Грейси же, не мешкая, стукнула его по кисти руки, так что метла выпала у Эдуарда из рук, и ловко отбросила ее в сторону. Прежде чем он успел дотянуться до своего «оружия», девушка ткнула его в грудь ступней, и король растянулся на траве. Опомнившись и посмотрев вверх, он увидел, что тупой конец швабры приставлен к его горлу.

Потерпеть поражение от девчонки!

Немыслимо!

Разум его заметался в поисках оправданий. Ну, конечно же, это яд все еще оказывает свое действие. И вывихнутая лодыжка побаливает, не говоря уже о собачьем укусе. И метла в руке – совсем не то же самое, что добрая шпага, весьма грубая замена, прямо скажем. Другой центр тяжести, удерживать трудно… В глаза ему било солнце.

– Сдаешься? – осведомилась она.

Он рассмеялся и потер костяшки пальцев, по которым пришелся удар шваброй.

– А было больно.

– О, прошу меня простить, ваше величество, – сказала Грейси, хотя вовсе не выглядела смущенной. И уточнила: – Англия сдается?

– Шотландии?

– Ага.

– Ни за что! – Он ухватился за ее швабру (чего, конечно, не смог бы проделать с настоящей шпагой) и с силой потянул на себя. Молодые люди начали борьбу «в партере», что дало Эдуарду несколько прекрасных возможностей прикоснуться к своей противнице и всем своим существом прочувствовать все нежные изгибы ее тела. Но Грейси в его «боевых объятиях» буквально озверела, и вовсе не в приятном смысле этого слова (хотя и в нем, пожалуй, тоже). Не прошло и нескольких мгновений – и она каким-то образом сумела уложить короля на лопатки и усесться ему на грудь.