Моя любимая Эми. История о том, как я дважды потеряла свою дочь

Я смиренно приняла все новости, но все же была напугана. Я безостановочно прокручивала слова своего врача, которые он произнес через пару лет после рождения Алекса. «Не переживайте, Дженис, вряд ли это рассеянный склероз, – сказал он. – Вы бы чувствовали себя куда хуже и сидели в инвалидной коляске». Проявлялись ли симптомы все эти годы? Неужели я просмотрела их, не обратила внимания на непомерную усталость и приняла ее за следствие своей занятой жизни? Или я неосознанно отталкивала любые мысли о чем-то серьезном? Не знаю до сих пор.

Спустя двадцать лет я твердо решила выяснить, что со мной происходит. Я должна была подготовить себя к борьбе с любой настигнувшей меня напастью. Уже через несколько месяцев мне пришлось сдавать гору анализов, однако моя болезнь проявила себя в полной мере лишь спустя два года.

Глава 6. Frank

Весной 2002 года, после того как Ник Годвин из Brilliant 19 заверил, что контракт на запись ей обеспечен, Эми начала работать с продюсером из Западного Лондона по имени Major. На тот момент контракта на руках еще не было, но EMI Music Publishing Ltd уже хотели показать миру растущий каталог ее композиций, и в апреле сделка была заключена. К тому времени у 18-летней Эми имелось 27 песен, но лишь три из них – «Amy, Amy, Amy», «You Sent Me Flying» и «What Is It ‘Bout Men» – вошли в дебютный альбом.

Первый аванс от EMI она получила 21 мая – ошеломительный чек на 73437 50 фунта. Никто из нас в жизни не видел таких денег, и именно тогда я осознала, что в музыкальной индустрии действительно играют по-крупному.

Эми уже успела нанять бухгалтера – молодую, двадцати-с чем-то-летнюю девушку по имени Маргарет Коди, которую она впервые встретила в офисе в Вест-Энде. Выбор Маргарет имел мало общего с ее профессиональными качествами. В Brilliant 19 Эми дали список потенциальных бухгалтеров, и ей предстояло выбрать одного на свой вкус. Мы с Митчеллом были заверителями Эми и, как и Маргарет, иногда вели ее бухгалтерию. Но мы доверились Эми и позволили ей самостоятельно выбирать, с кем работать. «Я хочу Маргарет», – сказала она мне после их первой встречи.

«Почему именно ее?» – поинтересовалась я.

«Мам, у нее такие крутые туфли!» – засмеялась Эми.

Теперь я думаю, что нам стоило чуть сильнее контролировать этот процесс! Однако Эми не ошиблась: Маргарет оставалась с ней на протяжении всей ее карьеры, а теперь заведует финансами в фонде.

Удивительно, что у Эми уже был свой бухгалтер, но не было личного счета в банке: все ее предыдущие заработки я хранила на зарегистрированных на меня счетах. Так что я повела ее в отделение Халифакса в Северном Финчли, и мы вместе открыли ей счет. Он ее не интересовал, но был нужен. Сейчас все это кажется серьезным, но в то время мы и представить себе не могли, насколько знаменитой станет Эми.

Примерно в то же время Эми съехала из дома. Когда она сказала мне о своем решении, я не удивилась, но слегка опешила. Я спросила: «Ты съезжаешь?» Она совсем меня к этому не подготовила. Не знаю, потому ли, что Эми знала об ухудшении моего здоровья, но она перестала сообщать мне о своих решениях. Квартиру на Леопольд-роуд в Восточном Финчли, в которую они с Джульетт переезжали, выбирала Эми. Она стала финансово независимой и оплатила ренту двухкомнатной квартиры на первом этаже на годы вперед. Эми была невероятно щедрой с друзьями, поэтому Джульетт жила там бесплатно.

С момента, когда Эми съехала с Гилдаун-авеню, я начала замечать перемены в наших отношениях. Что бы ни происходило, Эми всегда была рядом со мной, а я всеми силами пыталась защитить и уберечь ее. Теперь же ей предстояло стать самостоятельной, и я прощалась со своей дочерью со смешанными чувствами. Я сразу же начала по ней скучать. Она была заметной фигурой в доме, без нее там стало тихо и пусто. До переезда Эми я не ценила того, что ей постоянно что-то от меня требовалось, но теперь мне стало не хватать быть ей нужной и даже спасать ее – наверное, я просто соскучилась по своим материнским обязанностям. Плюс я волновалась о том, что она была не готова к внешнему миру. Я ушла с головой в работу, которая стала моей отдушиной, но все равно постоянно думала о дочери. Я отчаянно пыталась сохранить с ней близкие отношения. Она далеко не всегда шла мне навстречу. Иногда я подолгу названивала ей на сотовый, но она не брала трубку, а затем внезапно приходила в дом на Гилдаун-авеню, словно ничего не произошло. Однажды она пришла домой с ободранными до крови коленями и чужим велосипедом. Она столкнулась с машиной на перекрестке и перелетела через руль. Эми была ходячей катастрофой – что-что, а это совсем не изменилось.

Хоть Эми ни слова не проронила о переезде, думала она о нем долго. Через некоторое время она написала песню «Brother», которая стала outro-треком альбома Frank. Ясное дело, что Алексу она не понравилась, ведь его отчитывала младшая сестра. Но я всегда воспринимала текст песни иначе. По мне, Эми говорила: «Мне пора уходить, присмотри за мамой». Она была написана с заботой и волнением обо мне.