Моя любимая Эми. История о том, как я дважды потеряла свою дочь

Оказалось, что Даркус с самого начала подметил Эми. Он разглядел в ней долгоиграющего артиста, а не «чудо одного хита» («чудо пяти хитов», как шутила Эми). Ник Годвин привел ее в офис лейбла, чтобы она спела перед несколькими боссами. Запись того выступления сохранилась – Эми сидит на кожаном диване и выглядит совершенно спокойной. Ее исполнение джазового стандарта «There Is No Greater Love» поражает. После ее смерти мы начали использовать этот трек для продвижения работы Фонда Эми Уайнхаус. В том нашем клипе появились многие подростки, которым фонд начал помогать и помогает по сей день. В самом конце ролика включается запись выступления Эми в офисе Island Records, каждый раз поражая зрителей.

Эми предстояло подписать контракт 23 декабря 2002 года – в последний рабочий день перед Рождеством. Brilliant 19 прислали за ней такси, а Ник Годвин и другие управляющие ожидали ее в офисе Island. Она, конечно, опоздала. Когда она наконец позвонила, то сказала: «Я здесь, я здесь, я в издательской компании». Нику пришлось объяснить ей, что она уже подписала издательский контракт в апреле, что теперь ей нужно подписать контракт на запись и она приехала не в тот офис.

Я не знаю почему, но Эми не хотела ничего подписывать. Она мечтала о контракте столько времени, но не особо хотела связывать себя обязательствами. Я всегда считала, что она боялась успеха. А подпись на бумажке уже означала успех. Не к чему было бы больше стремиться, считала Эми. Обычно все ее отвергали, а теперь ей внезапно говорили: «Мы принимаем тебя. Мы думаем, что ты особенная». Ей было страшно, потому что она, наверное, не считала себя особенной. Эми как специально вставляла себе палки в колеса. Если что-то казалось ей простым – она это усложняла.

Эми заключила контракт с Island на 250 000 фунтов. Прежде чем она получила аванс на 83 000 фунтов, мы с Митчеллом учредили компанию Cherry Westfield Ltd, названную в честь любимой гитары Эми от Westfield, о которой поется в песне «Cherry».

После Нового года Эми поехала в Майами для работы с Салаамом. Я была очень рада за нее – все, ради чего она трудилась, окупалось. Она была без ума от мысли, что проведет в Майами целый месяц. Стечение обстоятельств или судьба, но после 9/11 Салаам перенес свою студию в наше любимое с Эми место. Казалось, ее жизнь повторяет мою. Может быть, Эми наконец уяснила мою фразу «твоя жизнь – в твоих руках». В путешествие с ней отправились Тайлер Джеймс, который по совпадению оказался в Майами, и Ник Шимански, который прилетел с ней из Лондона. И где же они остановились? На Коллинз-авеню – в том самом месте, где моя тетя распахнула двери перед девятнадцатилетней, стоящей с чемоданом в руках и плевавшей на все мною.

Эми жила в полностью оплаченном для нее ар-деко-отеле Raleigh, и они с Салаамом сразу же нашли общий язык. Я встречалась с ним всего пару раз – он очень добрый здоровяк. Он продюсировал хип-хоп-артиста Nas’a, кумира Эми. Поэтому она уважала Салаама, как и второго продюсера Frank Гордона Уильямса, жившего в Нью-Джерси и работавшего с Аретой Франклин и Уитни Хьюстон.

В конце своей поездки Эми даже удалось увидеться с моей двоюродной сестрой Джоан в Бока-Ратоне. Они всю неделю обсуждали предстоящую встречу, и однажды в полночь Эми и Ник наконец-то приехали, взяв такси из центра за 100$. На следующий день Джоан повела их в торговый центр. Ник ходил за покупками в одиночестве, а Джоан и Эми закупались одеждой в Macy’s и Victoria’s Secret. Джоан рассказала мне, что не узнала Эми – стройную девятнадцатилетнюю девушку с сияющими глазами и кудрявыми волосами, покупающую откровенное нижнее белье. В глазах тети Эми все еще была маленькой девочкой, плескающейся в бассейне. После смерти Эми я выслала Джоан фотографию Эми и Ника из той поездки. На ней они замерли в раздумьях посреди магазина сладостей, а Эми решает, какой мармелад лучше привезти домой. Ее братья и сестры из Америки все время привозили нам мармеладки, и Эми хотела продолжить традицию. Не помню, доехал ли подарок до меня, учитывая любовь Эми к сладкому.

Тем вечером Джоан подвезла их обратно в Майами и запомнила, как Ник твердил, что Эми станет большой звездой. Он всегда поддерживал Эми, а когда она приводила его на ужины к Синтии, то та незаметно (или наоборот) пыталась их свести. Понятно, о чем думала дальновидная Синтия: хороший еврейский мальчик идеально подошел бы для Эми. Но, насколько я знаю, Эми и Ник всегда оставались просто друзьями.