Моя любимая Эми. История о том, как я дважды потеряла свою дочь

В период между возвращением Эми из Майами и ее первым концертом в поддержку альбома мое здоровье снова ухудшилось. Я проходила обследования, но врачи по-прежнему не могли точно поставить диагноз. Однажды мы с Тони пошли на вечеринку в честь 50-летия Стефани к ним в гости в Восточный Барнет. Полвечера я проболтала с гостями, держа бокал в руках. Вдруг все начало плыть. Как и в другие разы, комната начала все быстрее вращаться вокруг меня. Шум музыки и голоса слились воедино, и я потеряла ориентацию. Словно опустилась под воду с головой. Почувствовав, что у меня подкашиваются ноги, я стала хвататься за все вокруг, а через несколько секунд уже лежала на ковре в дверном проходе между гостиной и прихожей. Я не могла открыть глаза – они будто склеились. Было ужасно страшно. Когда я наконец начала что-то понимать, Тони и Ричард подошли и стали аккуратно меня потряхивать: «Дженис, Дженис, все в порядке, Дженис?» К счастью, один из друзей Ричарда привел свою девушку по имени Анжела, которая работала медсестрой. Меня отнесли наверх – я отдыхала, приходя в себя, а Анжела проверяла мой пульс и присматривала за мной, пока Тони не усадил меня в такси и не отвез домой.

Врач сказал, что до постановки диагноза мне нужно стараться меньше работать и перестать водить машину. Но какой бы ни была проблема, я отказывалась воспринимать ее всерьез и продолжала жить как ни в чем не бывало. Эми определенно переняла свою упертость от меня. В своей манере я продолжала ездить на работу и не прекращала делать будничные дела. Я перестала водить лишь в 2009 году, когда снесла гаражную дверь во время парковки. Почти тогда же я окончательно перестала работать.

Все начали замечать, как я замедлилась. Мы со Стефани частенько ходили за покупками, и если она летала по Бент Кроссу, то мне такие забеги стали не под силу. Шопинг со мной превратился в проблему, ведь мне требовалось вдвое больше времени, чтобы куда-то дойти. Это частично повлияло на то, что после переезда Эми мы стали реже вместе развлекаться. Эми постоянно спрашивала, как я себя чувствую, – ей казалось, что я устаю. Но никто точно не знал, что со мной происходит – для детей это было большим испытанием. Хорошо, что заставляла себя вести привычную жизнь, – иначе я бы многое упустила.

Я отлично помню, как в конце 2003 года, когда я работала в Ллойдс Фармаси в Палмерс-Грин, я проезжала мимо огромного билборда на одном из перекрестков. Сидя за рулем, я подняла глаза и внезапно увидела Эми. Эми? Это чувство было ни на что не похоже. Там была она, на огромном постере для продвижения альбома Frank, одетая в ярко-розовый, сползающий с плеч свитер, с написанным снизу именем. Эми Уайнхаус. Я ухмыльнулась. «Ты сделала это, Эми! – сказала себе я. – Ты действительно взяла и сделала это!» Не рискуй я попасть в аварию, то защипала бы себя до смерти. Это была Эми. Моя Эми. Она была там, на билборде. Невероятно. Каждый раз по пути на работу я специально проезжала по этой дороге, чтобы полюбоваться ею.

Я старалась ходить на каждый концерт Эми, но мне удалось попасть лишь на некоторые из первых выступлений с Frank. В середине июля, спустя почти месяц после моего обморока, Эми выступала в клубе Cobden Club в западном Лондоне. Вечер был жарким, и мы все столпились в малюсеньком помещении, расположенном в великолепном историческом здании. Эми сидела в углу на стуле, держа в руках гитару и исполняя джазовые стандарты. Тем вечером передо мной сидела певица Энни Леннокс. Эми слегка нервничала на сцене, но, казалось, наслаждалась вниманием и выглядела своей в новом для нее мире. Тогда она еще могла пользоваться плюсами неизвестности. Я была ошарашена происходящим: «Энни Леннокс действительно слушает пение моей дочери?»

Тем летом Эми несколько раз выступала в Cobden Club, но лишь поздним августом она наконец дала мне демопластинку с шестью треками с Frank. Тогда я впервые послушала песни Эми, сидя дома. Я не знала, чего ждать, но ощущения превзошли мои ожидания. Я была в восторге. Все мое внимание привлекал ее голос, но меня поразило и то, как законченно и утонченно звучали мелодии. Я не эксперт, но это не было похоже ни на что из слышанного мною. В них чувствовалась сама Эми.

На следующий день я принесла диск на работу и включила его своим коллегам. Большинство из них были в шоке. «Это твоя дочь? – спрашивали они. – Да нет, быть не может». Может. Сказать, что я гордилась – значит не сказать ничего. Меня часто спрашивали, где Эми училась петь, но вокал ей преподавали лишь у Сильвии Янг. Людям было трудно поверить, что у нее был природный музыкальный слух. Я молилась, чтобы широкая публика оценила ее талант.

Эми очень изменилась. Мне всегда было немного жалко ее парня Криса. Очевидно, что их расставание вдохновило ее на многие песни с альбома. Подозреваю, что именно его Эми имела в виду под «леди-боем» в песне «Stronger Than Me». Она могла быть очень жесткой, но именно эта ее прямолинейность сделала альбом пикантным, забавным и гениальным.