Моя любимая мумия (СИ)

— Я сделал так, что все забыли о тебе, — объяснил он.

— Что?!

— На время, — добавил Семерхет поспешно. — Это слабое колдовство скоро развеется, им оно не причинит никакого вреда.

— Тогда ладно. — Пожалуй, выбора у меня всё равно не было. — Что ты там хотел показать?

Семерхет провёл рукой по стене вниз, произнося какое-то заклинание. Раздался грохот, стена задрожала и наклонилась назад, образовав косой треугольный проход, из которого повеяло прохладой и благовониями.

— Что там? — Я подошёл и осторожно заглянул внутрь, но ничего не увидел — темно.

— Величайшее сокровище Та Кема! — ответил Семерхет, пролезая в проход и протягивая мне руку.

Что это могло быть? Я подал фараону руку, и он втянул меня в низенький коридорчик, ведущий куда-то вниз. По нему приходилось передвигаться согнувшись и на ощупь, я ободрал колени о камни и несколько раз стукнулся макушкой о невидимый потолок. Вот… эрпат исчез прямо передо мной. Я остановился и испуганно воскликнул:

— Ты где?

— Здесь, — раздался голос снизу.

Впереди был четырёхугольный провал, я заглянул в него и увидел, что Семерхет стоит внизу (так сколько же уровней было в пирамиде?!). Египтянин протянул мне руки:

— Прыгай, я поймаю тебя. Здесь не слишком высоко.

Я прыгнул, придерживая очки на носу, чтобы они ненароком не свалились и не лишили меня возможности разглядеть «величайшее сокровище» как следует. Фараон подхватил меня и осторожно поставил на ноги. Я завозился, стараясь высвободиться из его рук: объятия в этой полутьме смущали ещё больше.

— Свет! — негромко приказал фараон, и всё осветилось.

Я зажмурился, ослеплённый. Сияние это походило на электрическое. Но что является его источником? Лишь несколько минут спустя, когда мои глаза привыкли, я увидел, что по углам камеры стоят четыре сосуда, наполненные какой-то жидкостью, от них и шло сияние. Фосфорные светильники? Нет, точно не фосфор: свет был ярче и насыщеннее. Наверное, ещё один неизвестный современной науке минерал. Эти сосуды так хорошо освещали камеру, что можно было разглядеть каждую деталь на изукрашенных иероглифами и расписанных эмалью стенах.

Семерхет терпеливо ждал, пока я насмотрюсь, потом сказал:

— Сокровище здесь.

Я повернулся к нему. Фараон стоял посредине камеры, возле каменного постамента, который я не заметил сначала (а может, он только что появился). Камень был вытесан в виде четырёх сфинксов, стоящих на задних лапах, и крылья их образовывали своеобразное ложе, на котором покоилось что-то накрытое золотой тканью. Я с любопытством потянул за край ткани, под ней оказалась большая книга в черепаховом каркасе, на её лицевой стороне были идеографические надписи и тот же знак, что и на моём медальоне, — пирамида с волной над вершиной. Я ойкнул, вытащил медальон и стал сравнивать картинки.

— Да, — произнёс эрпат, словно догадавшись о моих мыслях, — они связаны. Это величайшая книга Кемета!

— Книга Мёртвых? — воскликнул я, сияя.

Увидеть настоящую Книгу Мёртвых — я и не мечтал о таком! Её копии были в каждом саркофаге, но оригинал считался утерянным, вернее, никто и не знал, существовал ли когда-нибудь оригинал. И вот он, перед моими глазами!

— Не совсем, — ответил фараон. — Книга Мёртвых, как и Книга Живых, — лишь часть книги, дарованной богами. Это — Книга Та Кема.

— Можно открыть? — Я почти потерял голос от восторга. То, чего не видел ни один из живущих в этом мире…

Семерхет согласно наклонил голову. Я повертел книгу, даже перевернул её, но так и не смог понять, как она открывается: как будто запечатана изнутри…

— Проведи по ней ладонью от центра к нижнему краю, — подсказал эрпат. — Эта книга открывается лишь колдунам.

— Я не колдун, — возразил я. — То, что мне удалось тебя оживить, это… случайность.

Но тем не менее я провёл рукой по книге и испытал настоящий шок: книга дрогнула и раскрылась. Всего лишь от прикосновения?! Семерхет подошёл ко мне сзади и сказал, едва ли не касаясь губами моего уха:

— Нет ничего случайного в этом мире. Ты смог открыть её, стало быть, я прав.

Я зажмурился. Его дыхание дразнило все пять моих чувств. Уверен, он намеренно это делал! К тому же я почти опьянел от сладковатого запаха, наполняющего камеру. Семерхет развернул меня к себе лицом и поцеловал. Я не сопротивлялся — не мог или не хотел… уже не знаю.

— Пусти… — слабо выдохнул я.

Фараон улыбнулся и разжал руки. Я отвернулся, опёрся руками о постамент. Лицо моё пылало, и сердце снова зашлось.

— В этой книге, — продолжал Семерхет, словно ничего и не было, — собраны самые сильные заклинания Кемета. Этой книгой я правил Та Кемом.

Я старался вникнуть в смысл того, что он говорил, но мозг отказывался реагировать на что бы то ни было, кроме тембра его голоса. Его слова раскатывались по моей коже сладкой волной, вводя меня в полусонное состояние, схожее с негой. Не было ли и это колдовством? Я с усилием взялся за книгу и развернул её наугад. Страницы в ней были из того же металла, что и кольцо Семерхета: они переливались и были мягкими на ощупь. Я дотронулся до надписей — они вмялись внутрь и исчезли.