Моя любимая мумия (СИ)

Танцовщицы сбились в кучу, бормоча что-то про злых духов. Семерхет встал со своего ложа, несколько растерянно осмотрел самого себя и всё вокруг и подошёл ко мне. Я не решался на него посмотреть: если он меня не помнит, он может счесть мой взгляд оскорблением, а тогда стражники быстро со мной расправятся!

— Я думал: ты мне приснился, — негромко произнёс фараон, пальцем приподнимая мой подбородок.

Я всё ещё не был уверен и не поднимал глаз. Он слегка улыбнулся и прикоснулся губами к моему лбу. Я выдохнул с облегчением: помнит!

— Ты в порядке? — Семерхет погладил меня по плечу.

— Да… не считая этого! — Я почти рассерженно подёргал юбку. — Что это за одежда, а? И это тоже… — Я потряс браслетами. — Я как девка выгляжу!

— Тебе не нравится? — удивился эрпат.

— Разврат полный!

— Ты преувеличиваешь, — возразил Семерхет и подправил мои браслеты, сдвигая их выше к предплечью. — Эта одежда (как и всё здесь) для одной единственной цели — услаждать мой взор.

— Не припомню, чтобы мы о таком договаривались, — пробурчал я, стараясь собрать юбку спереди так, чтобы ничего не было видно. — Стыдоба какая!

— Привыкнешь. — Эрпат сжал мои руки и развёл их в разные стороны, юбка зашелестела, расправляясь прежними бесстыдными волнами. — Любить меня — это всё, чего я прошу, помнишь? К тому же… здесь довольно жарко, и твоя одежда причиняла бы тебе больше неудобств, чем эта.

— Прекрати! — Я вывернулся, покраснев до ушей. — Дай мне хоть в себя прийти… Мы точно перенеслись во времени?

— За два дня до того. — Фараон развернулся, жестом приказал стражникам уйти. — Моих сил хватило лишь на это, так что у нас два дня, чтобы… всё исправить.

— Тогда почему бы не схватить их прямо сейчас? — предложил я. — Мы их точно застанем врасплох!

— Нельзя, — возразил фараон.

— Но почему?

— Кинжал ещё не получен, яд не сварен… понимаешь? — Он наклонился к столу, взял с него несколько виноградин и положил в рот.

«Или ты просто не хочешь этого делать…» — подумал я. Сердце у меня защемило. Глупо было надеяться, что фараон вот так быстро забудет о Меру. Мы в прошлом, и он прав: предательство ещё не свершилось. Здесь Меру — любовник Семерхета, и разве я смогу ему помешать, если он зайдёт сейчас сюда и… Я сжал кулаки и насупился на эрпата. Тот внимательно посмотрел на меня, словно стараясь догадаться, о чём я думаю.

— Ты так напряжён! — сказал он, беря меня за руку. — Тебе нужно расслабиться. Идём.

Я волочился за ним без особой охоты. Если бы я знал, что буду чувствовать такую ревность…

Фараон привёл меня в купальню. Здесь терпко пахло цветами и корицей, в воздухе плели свои сети раскуренные благовония. Нас окружили девушки-банщицы, раздевая и сопровождая в воду. Оказаться раздетым перед столькими девчонками, а самое главное — Семерхетом!.. Я покраснел как рак и зажмурился, чтобы ничего и никого не видеть. В жизни мне ещё не было так стыдно! Девушки смеялись и поливали меня водой и натирали какими-то душистыми листьями.

— Ты им понравился, — раздался голос Семерхета.

Я открыл глаза. Фараон полулежал в воде, его тёмные волосы вились как змеи, измятые (верно, чтобы они отдали свой аромат воде) лотосы покачивались вокруг… Я поддел один цветок рукой и поднёс к лицу. Сладко…

— Ванна расслабит тебя. — Эрпат омыл лицо водой, забрал ладонью волосы со лба, стряхивая с них блестящие капли.

— Если бы тут ещё столько народу не было… — едва слышно пробормотал я, погружаясь в воду по самые уши.

— Он такой стеснительный! — Девушки засмеялись, разбрызгивая воду длинными пальцами.

Фараон улыбнулся и брызнул на них водой, они с визгом закрыли лица руками. Он ещё и с этими девчонками флиртовать будет… у меня на глазах?! Ревность захлёстывала, от неё становилось страшно. Я ревную его, чёрт возьми! С какой стати я его ревную?!

— Выпей. — Фараон взял у девушек чашу, пригубил из неё и протянул мне.

— Не уверен, что мне можно пить вино, — возразил я. По меркам моего мира я всё ещё был несовершеннолетним.

— Здесь всё можно. — Фараон придвинулся ко мне и заставил отпить из чаши. — Тебе нужно расслабиться и забыться.

— «Забыться»? — Я закашлялся. Вино было не такое уж и крепкое, но чересчур сладкое.

— Забыть нехорошие мысли и чувства. — Семерхет отставил чашу и поцеловал меня.

— М-м-м… — Я лишь слабо скользнул рукой по его мокрому плечу — сопротивляться не мог и… не хотел.

И чем глубже фараон меня целовал, тем слабее я становился. А он уже спустился губами мне на шею, плечи… Я неровно задышал, чувствуя, как внутри начинает тлеть огонёк желания. Тело расслабилось настолько, что казалось лёгким облачком. Кожа горела прохладным огнём в тех местах, где остались следы от его губ. Семерхет поднял голову и с улыбкой посмотрел на меня, я смущённо улыбнулся в ответ. Думаю, он без труда понял, что со мной творится.

— Хочешь есть? — спросил фараон, поднимаясь из воды.