Моя любимая страна

— Моя мама жила на пятом этаже. Она не могла спуститься вниз, в бомбоубежище, в подвал. У нее рядом были соседи. Соседи помогали, они были одной семьей. Умерла она утром, спокойно, насколько можно это сказать — спокойно. В ванной на полу, прячась от этого ужаса. А на следующий день, ровно в это же время, в соседний дом попала ракета, и окна ее квартиры были выбиты. Но ее там не было уже, в этой квартире. Я не знаю, это какое-то чудо, что в воскресенье она умерла спокойно. На следующий день она бы умерла в жутком страхе. Ей было семьдесят семь. У меня есть фотография квартиры, того, что осталось, соседи мне прислали. Вот вид из ее окна, а это соседний дом, куда попала ракета. Это было на следующий день, она бы этого не пережила. Она умерла в Прощеное воскресенье. А 7 марта все стекла в квартире разбиты, ей было бы невыносимо страшно. Раз этому суждено было произойти, хорошо, что это произошло шестого числа, а не седьмого. Я так благодарна. Мою маму звали Светлана Николаевна. Наполовину русская. Ее муж, мой папа, родился в Красноярске. Он здесь служил, и они познакомились. Мой дедушка, папа моей мамы, он из Курска. У нас семья была русскоязычная. Мы едем на кладбище. Мой сын в Киеве. Меня зовут Оксана.

* * *

Воинская часть А0224 — это один из двух безусловно военных объектов в Николаеве, куда попала артиллерия. 7 марта в 5:15 утра в казармы попала ракета «Калибр». Девять погибших, из них — пять срочников, не участвовавших в боевых действиях. Четырнадцать раненых. Двух срочников, считавшихся пропавшими без вести, нашли через несколько часов — они убежали на другую позицию и спрятались там.

Кусок трехэтажного здания превратился в обломки. На уцелевшей части пола стоит двухэтажная кровать.

Обломки раскапывают вручную. Спасатели работают вместе с военными, обломки передают по цепочке вверх. Ищут тело последнего пропавшего — его звали Стас, он родом из Западной Украины, призвался восемь месяцев назад.

Ярослав, спасшийся в ту ночь, щурится на солнце, руки лежат на автомате. «Тревогу крикнули в 5:15. Я встаю, кричу: «Ребята, все выбегаем!» И самые первые, даже не обувались, выбегали из здания… Снаружи ребята стояли — крикнул, чтобы вошли в помещение, потому что не дай бог, прилетит снаружи, что осколки могут… Я начал бежать назад, и на втором этаже, метрах в семи от меня… в семи метрах от меня вижу такую картину: эти плиты… подбросило плиты и вспышка — огонь. Я увидел огонь.

В 5:17 уже ударили по нам.

И меня отбросило, я упал, закрыл голову и чувствую, что на меня стекло падает. Я начинаю включать… секунд пятнадцать проходит, я включил фонарик и ползу. Слышу, что люди кричат, женщина кричала. Ползу, ползу — и чувствую, что уже нет земли подо мной. Нету земли. И слышу, старшина кричит: «Все на улицу!» Я смог вернуться назад, начал бежать на улицу. Автомат захватил. И всем кричал, кто еще был, говорю: «Ребята, все бежим в укрытие». Так мы вбежали. Тарас, Данила, еще ребята — остались под завалами. Нас было в кубрике 29 человек.

Я не хочу просто материться… Но в плен после этого я брать не буду. И не жалко мне, что там где-то родители, жены, — не жалко. Мне двадцать лет, я учился на ветеринара, а мне теперь не жалко никого».

* * *

На передовой расстреляли «Тигр». Экипаж — четверо россиян — сдались в плен. Командование считает, что россияне проводили разведку боем, но те, кто стоял на позициях, говорят — «заблудились, скорее всего».

Артур — лицо закрыто черной повязкой, в мирной жизни — экономист-кибернетик, рассказывает.

— Со стороны Херсона ехала машина. Подъехала, я обнаружил, что бронированная. Они открыли окно. Я внутрь заглядываю — россияне, в форме. Говорю — сдавайтесь, ну и матом тоже. Он окно закрывает. Я в окно хотел выстрелить, но не успел, начал стрелять по колесам, колеса пробил. Секунд двадцать машина ехала. Гранату бросили, машина загорелась. Они из машины не выходили сначала. Мы им выбили окно — они начали сдаваться.

— Вы разговаривали с ними?

— Пытались не разговаривать. Это же страшные воины.

Солдаты ржут.

— Они говорили, ну, как обычно, рассказывали всякую фигню, типа, ехали на учения, а оказались здесь, все эти приколы. «Не знаю, куда я попал». Это все бред. Все они знают.

Пленных сдали в СБУ.

На разделительной полосе написали — «смерть ворогам».

Солдаты греются у печки, топят дровами. «Русские спиздили весну».

— Мне сказали, что вон с тех вышек. Либо снайпер, либо пулеметчик, я точно не скажу. У меня пуля прошла в 40 сантиметрах от ноги. После третьей пули я понял, что ведут огонь лично по мне, — говорит боец с позывным Артист.

— Вы ждете штурма города?

— Я жду одного: чтобы вся эта херня свалила — вы сами знаете куда. И еще я хочу пожелать местным жителям оккупированных территорий готовить коктейли Молотова. И хочу пожелать счастья своей дочке. Ей три года. Назвал — Мария.