Моя любовь, моя печаль. Книга 1

– Наверно, но я в него вовсе не влюблена. – Патрисиа грустно уставилась в рюмку.

– А! Я знаю, – засмеялась Жесика и даже захлопала в ладоши. – Ты любишь моего отца!

Она сказала это шутки ради, но оказалось, попала в самое больное место.

Патрисиа вдруг вскочила и, сжав в кулаке рюмку, грозно сказала:

– Если ты об этом кому-нибудь проболтаешься, я тебя убью!

Жесика не испугалась.

– Мне очень жаль тебя, Патрисиа, – сказала она совершенно серьёзно. – Мне очень тебя жаль.

Анжелина действительно вернулась очень скоро, вернулась расстроенная чем-то и неразговорчивая.

– Что-то случилось с родственницей? – спросила Жесика.

– Да, она очень плохо себя чувствует. Правда, врачи сказали, что она идёт на поправку, но это совершенно незаметно. Она не разговаривает, никак не реагирует на меня, у неё очень подавленное состояние.

– А что с ней случилось?

– Нервный срыв.

– Она психическая? – спросила Жесика.

– Не знаю. Ой, не знаю я ничего.

– А моя мать, она была психически больной? – спросила Жесика через некоторое время.

– Я не знала твою мать.

– Правда, а мне показалось… Ты иногда говоришь о ней, как будто была близко знакома.

– Просто я много о ней слышала от других… от твоего отца, например.

– Странно, а у меня сложилось впечатление… Та Анжелина, о которой мать пишет в дневнике, это ты?

– Нет, Жесика, это не я, – грустно улыбнулась Анжелина.

– Наверно, это какая-то другая Анжелина, – согласилась Жесика.

Но когда вернулся отец, она впервые за много дней сама заговорила с ним.

– Слушай, можно мне задать тебе один вопрос?

– Конечно, дочка, – обрадовался Рикардо.

– Мама была знакома с Анжелиной?

– С Анжелиной? – отец не сразу сообразил, о чём спрашивает его дочь. – Нет, кажется…

– Но в дневнике мамы упоминается какая-то Анжелина.

– Разве?

– А ты не помнишь? Ты же читал.

– Нет, не помню… Ну так что Анжелина?

– Я спрашивала у нашей служанки, она отвечает, что с мамой знакома не была… Скажи, была у мамы подруга по имени Анжелина?

– Не помню… Может быть… Да, кажется, была… Что-то Марсела говорила… – мучительно вспоминал Рикардо. – Но зачем это тебе? Забудь. Всё уже в прошлом…

– Но я не могу забыть маму, – сказала Жесика очень просто.

– Я не это имел в виду, – поправил сам себя Рикардо. – Ладно, я перечитаю дневник. Постараюсь вспомнить, откуда эта Анжелина.

Жесика отправилась спать. Но сон не шёл к ней. Она раздумывала и о том, что сказала ей Патрисиа, и об Анжелине, и об отце. Но больше всего она думала о погибшей матери. Слёзы катились из глаз девушки и таяли на голубой от лунного света подушке.

Дока

– Мне казалось, что ты никогда не выйдешь от дедушки, – сказала Виториа, когда Дока, наконец, вышел к бассейну.

– Мне очень нравится разговаривать с доном Лазаро, он мудрый человек.

– Ну, пойди переоденься и присоединяйся к нам!

Дока теперь бывал в доме Вентурини чуть ли не каждый день. Собственно, иначе и быть не могло. Он честно отрабатывал свой хлеб. Впрочем, в последнее время это становилось всё тягостнее. Первое ощущение опасности прошло, дела пошли даже слишком хорошо, с Виторией всё чудно наладилось, и теперь Дока просто вертелся на одном месте. Это было скучно. Его натура требовала действия, преодоления, риска, а тут ничего это не нужно было.

Мими всё ещё сидела в своём Нью-Йорке, никаких указаний от неё не поступало, а устраивать самодеятельность Дока не решался. Он развлекался тем, что звонил ежедневно Патрисии, приглашал её на прогулки, но всё реже получал согласие. Девушка явно отодвигала его от себя. Впрочем, и это Дока не считал поражением. Просто у него были связаны руки, а будь он свободен, Патрисиа давно бы уже сдалась.

Дока переоделся и вернулся к бассейну. Как хорошо, что он когда-то в детстве научился плавать и здорово делал это. Он побеждал всех знакомых Витории и от этого ещё больше вырастал в её глазах.

Он и сейчас с разбегу нырнул в бассейн и поплыл под водой. Плавал Дока с открытыми глазами и много чего интересного видел. Ножки купающихся девушек, вдруг случайно сползший лифчик мог приоткрыть то, что пряталось, девушки уморительно поправляли его под водой, не зная, что Дока всё видит.

В этот раз он увидел прямо перед собой лицо Патрисии. Глаза у девушки тоже были открыты, и Дока весело подмигнул ей. Патрисиа улыбнулась и тоже подмигнула ему. Они оба расхохотались, пуская пузыри, и всплыли на поверхность.

– Что вы там нашли смешного?! – крикнула им Виториа.

– Ничего! – ответил Дока. – Просто мы увидели друг друга!

Он вылез из бассейна и подошёл к Витории. Недовольный Жоао демонстративно отвернулся.

– Ну и о чём ты говорил с дедушкой? – поинтересовалась Виториа.

– Он спрашивал меня о планах на будущеё.

– Расскажи и мне.

– Это, наверно, не тема для такого чудесного солнечного дня. Впрочем, если тебе интересно…

– Нет, действительно не стоит. Я лучше позвоню тебе вечером, и мы обо всём поговорим.

– Отлично, – сказал Дока, хотя эта идея ему вовсе не понравилась.

– А сейчас давайте играть в любовные стихи! – предложила Виториа. – Марко, присоединяйся к нам!

– Не могу, надо повторить кое-что по математике.

– Ты сухарь! – засмеялась Магда.