Моя любовь, моя печаль. Книга 1

Машина въехала в гараж.

– Значит, я иду первым, а через пять минут ты пройдёшь в сад, поднимешься на террасу и увидишь дверь.

– Я всё поняла, иди, милый.

Рикардо ушёл, а Изадора стала смотреть на часы. Пять минут тянулись мучительно долго. Но она честно выдержала время и вышла в сад.

С террасы в дом действительно вела только одна дверь, и эта дверь была открыта.

Изадора бесшумно вошла в гостиную. Так, вот лестница.

Ни голосов, ни шагов она не слышала. На лестнице тоже не было никого. Но от волнения Изадора спутала этажи. Она не понимала, дошла ли уже до третьего или это ещё второй, а может быть, четвёртый?

Пришлось снова вернуться к гостиной.

На этот раз она не промахнулась.

Коридор, третья дверь справа.

Изадора быстро распахнула её и… застыла на пороге.

На широкой кровати спиной к двери лежала Ана.

Она стала поворачивать голову на звук открывшейся двери, но Изадора успела шагнуть назад и закрыть дверь за собой.

– Рикардо! – услышала она из-за двери.

Изадора опрометью бросилась к лестнице. Сердце её колотилось в груди. Вот будет номер, если Ана увидит её!

Почему-то Изадоре стало весело. Ей захотелось расхохотаться, но она сдерживала себя. Тем же путем она выбежала в сад, а из сада в гараж. Здесь она впрыгнула в машину и затаилась.

Рикардо не было долго. Минут тридцать.

Потом она услыхала во дворе голоса – его и Аны.

– И ты даже не отвезёшь меня домой?

– Нет, Ана, прости, ты поступила очень нечестно, я не могу…

– Ты жестокий!

– Мне казалось, мы обо всём с тобой договорились!

– Прощай.

– Прощай, Ана. И больше никогда так не поступай.

Как только Рикардо вошёл в гараж, Изадора дала себе волю и стала хохотать.

Рикардо даже испугался её смеха. Настолько это было неожиданно и не к месту.

– Что ты?! Что с тобой? – спрашивал он.

– Ой, не могу!… Ой, я сейчас лопну!… – не могла остановиться Изадора.

Постепенно и Рикардо заразился её смехом, и скоро они уже хохотали оба. Это был тот самый случай, когда смех остановить невозможно. И как только один смолкает и начинает умолкать другой, первый вдруг снова взрывается приступом хохота и другой тут же подхватывает.

У них на глазах выступили слёзы, они уже стонали от бессилия, но хохотали и хохотали.

Если бы кто-нибудь увидел их со стороны, подумал бы – какие счастливые люди!

Жесика

После выходки, которую позволила себе на Рождество Жесика, Рикардо решил наказать её. В течение недели девушке не позволялось выходить из дому. И, хотя Жесика не особенно боялась гнева отца, она действительно всё это время оставалась в своей комнате.

Причиной было нежелание видеться с кем-либо, а вовсе не послушание. К тому же Патрисиа могла приходить к ней в любое время, а больше ей никто не был нужен.

Время от времени она заявляла Анжелине, что собирается отправиться куда-то, но это было лишь ребяческое желание попугать, не более того.

Анжелина действительно пугалась, не желая наживать себе неприятности.

– Жесика, не делай этого. Подумай обо мне. Из-за тебя меня могут уволить.

– Тебя уволить? – рассмеялась Жесика. – Да где же мы возьмём другую такую же?

– Сегодня выходной, можно мне зайти к одной своей родственнице?

– А у тебя здесь есть родственники? – удивилась девушка.

– Очень дальние. Только обещай мне, что никуда не уйдёшь. Я вернусь очень быстро.

– Вот как раз возьму и уйду! – сказала девушка с вызовом.

– Ты меня не любишь? – грустно спросила Анжелина.

– Только без шантажа! – улыбнулась девушка. – Иди, никуда я не уйду!

Анжелина чмокнула Жесику в щёку и убежала.

А Жесика тут же позвонила Патрисии.

– Чем занимаешься?

– Ничем.

– Давай будем делать то же самое, только вдвоём, – предложила Жесика.

– Отлично, приезжай! – обрадовалась Патрисиа.

– Не могу, я наказана.

– Наказана? За что?

– Папочке не понравилось, что я встречала Рождество у Вентурини. За это – домашний арест.

Скоро Патрисиа приехала, и девушки, усевшись на ковре и попивая лёгкий ликёр, стали болтать о том о сём.

– А этот парень у Витории, Эдуардо, просто класс, – говорила Жесика. – Мне бы такого!

– А как тот красавчик… Энрике, кажется?

– Он оказался братом секретарши моего отца. Он папашу ужасно боится. Поэтому и меня трогать не решается… Как же этот человек осложняет мне жизнь!

– Кто, Энрике?

– Отец!

– Давай о нём не будем говорить, – вдруг посерьёзнела Патрисиа.

– Действительно. Надоел! – капризно надула губки Жесика.

– А как тебе мой брат? – спросила Патрисиа.

– Да он на меня и не смотрит, а думает только о своей Витории. Правда, теперь уже не очень она и его…

– Да уж, парню не повезло… – согласилась Патрисиа.

– Давай выпьем за невезучих! – предложила Жесика.

– То есть за нас с тобой, да?

– Именно.

– Ты смешная! Какая же ты невезучая? – рассмеялась Патрисиа.

– Что ты?! Я самая невезучая на свете! Этот какой-то рок. Все, в кого я влюблялась, оказались не те!

– Какой там рок? – махнула рукой Патрисиа. – Так бывает со всеми.

Девушки выпили ликёр.

– Слушай, Пат, а ты в кого-нибудь влюблена? – спросила Жесика.

Патрисиа вдруг посмотрела на подругу очень испуганными глазами.

– А! Эдуардо!… Ну так в чем дело? Стоит тебе только глянуть в его сторону, он сразу же пошлёт Виторию подальше.