Моя любовь, моя печаль. Книга 1

– Он не сухарь, – сказала Жесика. – Он математик. Хотя это одно и то же!

– Самые большие сухари не математики, а физики, – сказала Патрисиа. – Особенно те, что наблюдают за звёздами. Один мой знакомый астрофизик никак не мог понять, откуда узнают, как называется звезда. Специально занялся этой профессией, чтобы узнать!

– Только не надо громко говорить о звёздах, – сказал Жоао, – этот тип может обидеться, – и кивнул на Порфирио.

– Не знаю, о каком типе вы говорите, но Порфирио мне очень нравится, – строго сказал Дока.

– Порфирио обещал составить нашу синастрию, – сказала Виториа, чтобы сгладить неловкость.

– Что это такое? – спросил Дока.

– Это комбинированный гороскоп, чтобы проверить, подходим ли мы друг другу… – Последние слова девушка произнесла не без скрытого смысла, который Дока легко угадал.

– Ты предлагала игру в стихи про любовь, – в тон Витории сказал Дока. – Я хочу прочитать тебе отрывок из стихотворения Камоэнса.

– Тише, пожалуйста! – скомандовала Виториа. – Эдуардо прочитает стихи.

Молодёжь затихла.

– Я не артист… Но это чудесные стихи. «Есть дни, когда в моей душе происходит нечто непонятное. Оно приходит неизвестно откуда. Появляется неизвестно как. И мне становится больно неизвестно почему».

– Пойди туда, не знаю куда, – передразнил Доку Жоао.

– Дурак, – резко бросила ему Виториа.

– Эдуардо, – сказал Марко, – а ты не можешь позаниматься со мной португальской литературой?

– Я не слишком разбираюсь в литературе, – сказал Дока скромно.

– Ты? Не разбираешься в литературе? – со скрытым восхищением сказала Виториа.

– Я просто люблю поэзию, – сказал Дока.

– А теперь Жоао прочитает нам что-нибудь, – сказала хозяйка. – Ну, издеваться может каждый. Покажи, что умеешь ты.

Жоао вмиг покраснел как помидор.

– Давайте я прочитаю, – попыталась выручить брата Патрисиа.

– Нет-нет, сначала Жоао! Ну, что же ты?

Жоао вскочил и убежал в дом. Виториа и Магда очень весело посмеялись над ним.

Парни и девушки снова прыгнули в бассейн и тут же забыли про инцидент.

Потом Виториа сказала, что сходит по делу в дом, и на ходу подала Доке знак следовать за ней.

Это тоже уже входило в привычку. Дока пошёл за Виторией не сразу, чтобы остальные не обратили на них внимания, хотя, конечно, это был секрет Полишинеля.

В доме он сразу же поднялся в комнату Витории, и там они целовались.

Кожа девушки, чистая и шелковистая, была ещё горяча от солнца, её мокрые волосы рассыпались по плечам. Доке стоило больших трудов сдерживать своё желание. Он даже не позволял себе поцеловать Виторию в плечо. Но видел, как в лёгком купальнике соблазнительно вдзымается её упругая грудь, как прижимаются к нему её округлые бёдра. Главное было – контролировать себя. Но Доке, с его темпераментом, это уже не удавалось. К тому же девушка не пыталась сдерживать себя. Получалось, что она более горячая, чем Дока, а тут уж уязвлялось мужское самолюбие.

– Можно сделать тебе признание? – еле выравнивая дыхание, спросил Дока.

– Какое? – на выдохе сказала Виториа.

– Я безумно тебя люблю.

– Правда?! – Виториа прижалась к парню ещё крепче.

– Да… С того самого вечера я только и думаю о тебе. Обыкновенно я не люблю признаваться в своих чувствах, но сейчас не могу молчать. А ты? Ты обо мне думаешь?

– Да, конечно, – прошептала девушка, – ты мне очень нравишься…

– Только нравлюсь? – разочарованно протянул Дока. – А я надеялся…

– Я люблю тебя! Мой любимый! – Девушка говорила эти слова так, что у Доки ещё сильнеё закружилась голова.

– Правда? Ты правда любишь меня?

– Очень! Так я никого и никогда не любила! Днём и ночью я думаю только о тебе! Я не могу жить без тебя, любимый мой!

После таких признаний Доке надо было быть только героем, чтобы удержаться на самом краю близости, но не перейти грань. И Дока этим героем стал, возможно, слегка разочаровав Виторию.

После обеда Дока попрощался и поехал к Беренисе. Ему срочно надо было решить одну неувязку.

– Мими дала мне телефон одной своей знакомой, – поспешно объяснял он Беренисе. – Но там все уехали и некому поднять трубку.

– Ну так.

– А Виториа обожает болтать по телефону. Она станет звонить, а там никого не будет.

– A-а! Это плохо, – поняла Беренисе.

– Остался только один выход – дать ей ваш телефон.

– Но тебя же здесь не бывает, – раздумывала Беренисе.

– Это неважно, вы передадите мне, и я тут же перезвоню. Только никто не должен проговориться. Понимаете? Сеньор Эмилио, – обратился Дока к старику, – если сюда позвонят, скажете, что вы мажордом, ладно?

– А я служанка, да? – язвительно сказала Фернанда.

– Нанда! – Беренисе посмотрела на дочь укоризненно.

– Ну так как?

– Ладно. Если позвонят, запишем всё и передадим.

– А я, пожалуй, всё расскажу Витории, – сказала Фернанда.

– Нанда! – опять прикрикнула мать. – Не волнуйся, Дока, она этого не сделает.

Беренисе извинилась и убежала, потому что её ждали клиенты. А Дока решил немного отдохнуть.

– Ну как твои успехи? – спросила Фернанда, когда мать ушла.

– Да всё слишком просто. Через пять минут после знакомства уже целовались…

– Целовались?

– Ну, а что тут трудного? Вот сегодня было труднее…