Моя маленькая мечтательница (СИ)

Мягко провожу кончиками пальцев по корешкам переплета. Приятное чувство. Моя домашняя личная библиотека пополняется едва ли не каждый день, и я уже просто не знаю, куда все это добро девать. Тогда я просто приняла решение прибить еще одну длинную полку, но это лучше сделать, пока мамы дома не будет. Я пробовала это делать тогда, когда она была на шестом месяце, и повторения того ужасного дня мне не хотелось.

Заметив книгу без названия и указания автора на корешке, я вытащила ее. Интересно. Это была достаточно толстая книга в полностью черной кожаной обложке, больше напоминающая дневник. Названия не было и не обложке. Еще раз странно.

Открываю ее, бегло пролистывая. Так, чистые листы, иногда исписанные ручкой. Почерк красивый, почти каллиграфический, ровный, прямой. Вот и все. Останавливаюсь на одной из страниц, одной из немногих полностью исписанных. Внимательно вчитываюсь в написанные на белом листе фразы, которые больше напоминали и цитату и личные чувства автора одновременно.

Как странно вспоминать о том, как когда-то встретил человека и как в тот момент ты даже понятия не имел, что он так повлияет на тебя...

В углу страницы прилагался небольшой рисунок той же ручкой в виде маленького орла, грозно смотрящего на тебя. Почему-то мне показалось, что это словно мысли этого орла: хмурого, сильного, гордого снаружи и удивительно ранимого внутри. Мы ведь все ранимы, просто кто-то больше и он почти все слова в свой адрес воспринимает “в штыки”, а есть такие, которых обидеть или задеть вообще трудно. У меня есть пара одноклассников, идеально подходящих под эту характеристику.

Я чуть грустно усмехнулась... ну да. Это вспоминать больно, и действительно ли я думала тогда, что встреча с Вейверли так сильно изменит меня?

Почему-то меня зацепила эта... Книга? Не знаю, скорее, это дневник. От этой мысли я прикусила губу. Как он тут тогда оказался? Так, нужно будет спросить. Кладу его на место, и иду вперед. Выбрав несколько книг, которые мне больше всего понравились здесь по описанию и прочитанному отрывку с самой середины, я пошла на кассу, прихватив с собой тот дневник.

Кладу всю эту стопку на прилавок, и слышу легкий шелест. Смотрю на пол, где лежал небольшой листочек, свернутый в треугольник на подобие фронтового письма. Бумага пожелтела, печать была давно стерта и видна лишь частично. Сердце чаще забилось в груди. Так, это выпало из дневника, скорее всего.

Поднимаю письмо с пола и вкладываю его в дневник.

— Николь? — я подскакиваю от звука голоса... Алека? Поднимаю взгляд на продавца, который сонно потирал глаза. Видимо, он дремал в служебном помещении, где должны были сидеть охранники. — Ты что тут делаешь?

Я хмыкнула, услышав в его голосе удивление. Ну да, странно видеть подростка в книжном магазине в четыре часа утра. Чуть улыбнувшись, я подтолкнула стопку книг ближе к нему, намекая на то, что отвечать на этот вопрос отвечать не буду.

— Ладно. Не хочешь-не говори. — он начал пробивать книги на кассе. Остановившись на том дневнике, он странно улыбнулся. — Заинтересовало?

— Да. — я пожала плечами, подходя к рюкзаку, чтобы достать оттуда судок с торморзком и уложить туда книги. — Я просто... Прочитала одну строчку и поняла, что не могу теперь оставить его здесь.

— Зацепило? — он улыбнулся шире. Я осторожно кивнула. — Значит, можешь забрать ее просто так.

— Чего? — я усмехнулась. Да ладно, такое сокровище и просто кладезь разумных мыслей, которые словно копия моих собственных и “просто так”? Не верю. — Почему?

— Ты бери, не стесняйся. — он хихикнул, докладывая ее в пакет. — Я объясню. Мой дедушка умер два года назад. Он болел раком легких, чтобы не удивительно при том, что он дымил как паровоз.

Я нахмурилась. Так, а вот зачем мне рассказывать нечто столь личное? Я прекрасно знаю, что его дедушка был Алеку Воронову словно отец. И говорить ему об этом, наверное, больно. Да что там наверное!

— Так вот. Перед смертью, он отдал мне его и попросил, чтобы я передал его человеку, которому он будет нужнее. Кто потерялся и, может, сможет найти ответ в этих строках. Я вижу, что тебе сейчас это нужно. Ты потерялась, Николь. Я буду рад, если ты действительно найдешь выход из этой ситуации, и если эта книга тебе в чем-то поможет. — он широко и искренне улыбнулся.

Я склоняю голову на бок. Меня что, так легко прочитать? Уже второй раз задумываюсь над этим вопросом, но неожиданно мои мысли прерывает... бурчание живота? Качаю головой, растрогано улыбнувшись покрасневшему от смущения парню, который прикусил губу и ладонью прошелся по своим светлым волосам.

— Такой момент испортил. — я достаю термос и судок с бутербродами, который, по моему мнению, больше были сэндвичами. Мама уж точно решила, что если толстеет она, то толстеем и все мы. — Будешь?

— Ох, спасибо! — Алек снова убегает в служебное помещение, после возвращаясь со своей кружкой. — Я не ужинал вечером, поэтому жутко голоден.

— Я слышу. — наливаю ему еще горячий чай. Мы всегда общались хорошо, пусть он и был почти в два раза старше меня. Никого из нас это не смущало. — Приятного аппетита.