Моя мама - ведьма!

— Эй, хватит с вас.

Они нехотя разжимают зубы, я сразу же перестаю ощущать связь с ядром. Пошатываюсь, ощутив резкий упадок сил. Ладно. Лишь бы до дома дойти. А там отлежусь.

Сестер встречаю уже за пределами площади.

— Где ты была, Отрада? — Праша обвиняюще тыкает в мою грудь пальцем. — Ты видела что произошло?

— Кто-то чаровал на змееныша? — с усилием выталкиваю из себя это слово, но для пользы дела — можно. — Видала. Сама в это время у поля у самого стояла.

— Везет, — тихо вздыхает Тинка. По-хорошему вздыхает, значит, гадостей про меня ей Праша наговорить не успела. Хорошо. Значит, и ковен не должен ничего заподозрить.

Будто сглаживаю. Праша подозрительно на меня щурится.

— А где так долго была? Где шлялась?

— Когда толчея началась, я в углу отсиделась, чтобы ноги не оттоптали. Я ж не могу колдовать, чтобы от меня подальше держались, — пожимаю плечами невозмутимо.

Нас учили — своим не врать. Но мне поздно думать об этом — я уже двенадцать лет лгу своим. Первой моей ложью стала ложь о смерти первенца. Сколько вранья уже было с той поры — не сосчитать. От еще одной мелкой хуже не будет. Тем более, что Праша в чарах не сильна, на искренность проверять не будет.

Так. Пару минут посверлила меня взглядом и махнула рукой.

— Идемте по домам. Наша матушка наверняка беспокоится!

— Идемте, идемте, — киваю.

Всеми силами стараюсь игнорировать мысль о том, что в последний раз я колдовала очень спешно и слишком сильно. И вот теперь-то меня, вероятно, найдут. И сошлют.

Да плевать, лишь бы ковен про моего сына не узнал.

Глава 2. Ох, уж эти дети…

— Её Величество просит вас хотя бы о короткой аудиенции до того, как мы покинем Варосс, повелитель.

— Я дам ответ позже, Базу, — Аджит Махавирский болезненно морщится. Происходи все случившееся на его землях, и любой, даже самый прикормленный союзник счел бы такое пренебрежение безопасностью гостей — жутким оскорблением. Уехал бы и долго отплевывался от союза с нагами, выбивая себе те или иные торговые преференции.

И сейчас у Аджита в определенном смысле было желание поступить аналогичным образом. Но Варосс все-таки был самым надежным союзником из всех имеющихся человеческих. И Эмира была лояльна к нагам искренне, а не вынужденно.

— С места проведения стрельбища прибыл Первый Чародей. Желает сделать доклад.

— Пусть войдет, — Аджит коротко кивает, и Первый Глашатай с почтительным поклоном скрывается за дверью.

Интересно, сколько чародеев Эмиры трудились над тем, чтобы обратить этот старый королевский, но все-таки человеческий дворец в пригодную для жизни нагов резиденцию?

Аджит видел этот дворец, бывший летний замок отца Эмиры, до переделки. Работы было проделано действительно много.

— Мой повелитель, — Шрест склоняется в низком поклоне чуть ли не от самых дверей. Старик помешан на условностях дворцового этикета и не приближается, пока радж не выдержит церемониальной паузы и не назовет его по имени.

— Подойди, Шрест. Есть ли тебе что сказать о покушении на жизнь моего сына?

Увы, старый маг не ведет за собой никого, кого можно было наречь виновником и прямо сейчас снести ему голову и руки. Только медленно и степенно проходится по полу своим тускловатым бронзовым хвостом

— Мои глаза узрели черную магию, повелитель, — едва-едва скрипит Шрест, не поднимая лица, — мы не ведаем таких чар. Сие происки старых ведьминских ковенов, это их промысел.

Старые ковены ведьм — это старая мигрень. Старая и неприятная. Потому во многом, что из семнадцати крупнейших ковенов Варосса, нелюдей не чурались только три, и то делали они это в основном молча, отваживаясь на какие-то сделки. А остальные… Любой из них мог организовать покушение на нага-полукровку. Увы, Викрам слишком неосторожен. Еще год назад при дворе Кальдонии показывал юным принцессам волшебные свои фокусы. Король Демитрес обещал молчать о чародейских способностях сына раджа — но кто знает, удержал ли он язык за зубами до сих пор. Сплетни о происхождении Викрама все равно ходили самые разные. И не желали униматься.

А когда-то Аджит был глупцом.

Когда-то верил, что любые предубеждения можно победить силой неодолимой страсти.

Какая же это была бескрайняя наивность.

С другой стороны… Даже у величайшей глупости Аджита Махавирского оказались прекрасные плоды. И исходя из этого он уже давно решил, что сожалеть ни о чем не будет.

— Что говорит королевская служба магической защиты? Разве они не должны определить по типу магии, кому из их горожан надоело дышать? По крайней мере, Эмира мне это обещала.

— Королевская служба утверждает, что на стрельбище колдовал не член живущих в столице ковенов.

То ли люди покрывают своих, не желая отдавать его на расправу нелюдям-нагам, то ли и правда не могут найти.

— А что скажешь ты, Шрест? — Аджит прищуривается и двигается ближе к волшебнику, тяжело перекатывая витки хвоста по теплой плитке пола. — Ты, искуснейший из магов при моем дворе. Неужели тебе не под силу покарать того, кто покушался на жизнь моего сына?