Моя Марусечка

Все уставились на Марусю выжидательно. Она и не поняла поначалу, что начальница обращается именно к ней. Забыла, что она теперь вовсе не Климова, а Горская. Надо же, как красиво звучит – Мария Горская! Как музыка. Это вам не Климова какая-нибудь, которая «прости любимого»… Выскочив из-за компьютера, она быстро пошла к выходу, лавируя между столами. Комната у них вообще-то большая, зато и народу в ней сидит – как сельдей в бочке. И кому это в голову пришло так людей рассадить неудобно? Сидишь, как на сцене, вся на виду. Хотя кругом такие же, как она, девчонки молоденькие, а все равно неприютно. Сердитые все какие-то. Гордые. Надменные. И как их только на работу подбирают? По какому такому принципу? Ну, по возрастному цензу «до тридцати», это понятно, это мода такая, сейчас везде так. Ну, стаж работы требуют не менее года. А остальные обстоятельства, выходит, от гордого и надменного вида пляшут? Так, что ли? Выходит, ее сюда, если бы пришла устраиваться просто так, с улицы, и не взяли бы никогда?

Зато у Анночки Васильевны кабинет – хоть в футбол играй. Светлый, просторный. Пока идешь до ее стола, десять раз сердце в пятки уйдет от страха.

– Я тут тебе новую зарплату выхлопотала. Будешь получать больше, чем другие экономисты. Только не распространяйся на эту тему, поняла? Считай, что это подарок к свадьбе.

– Спасибо, Анна Васильевна…

– Да ладно, чего там… И вообще построже, построже себя держи. А то знаю я тебя.

– Да не умею я построже. Вы же знаете.

– Не умеешь – учись! Здесь тебе не Кокуйский филиал, чтоб сопли распускать! Здесь чуть запнешься, тебя уже и в спину толкнут. Зачем в пятницу за Барышеву отчет делала?

– Так она не успевала…

– Мало ли что – не успевала! Ты мне эти штучки брось! Думаешь, она тебе спасибо скажет? А если бы ты ошиблась? Чтоб не было этого больше, поняла?

– Поняла…

– Все, иди работай, раз поняла. А Барышеву ко мне позови. Я сама с ней поговорю.

– Ой, не надо, Анна Васильевна! Я ведь ей сама помощь предложила, она тут ни при чем! Ну, пожалуйста… Я больше так не буду, честное слово!

– Ладно, ладно, иди. Только учти на будущее…

Анну Васильевну Бритову, как Маруся сразу почувствовала, на фирме не любили. И боялись. Видно, было за что. И называли за глаза Бритвой. Если по фамилии, то похоже, конечно. Марусе иногда очень обидно за нее было, так и хотелось заступиться – не знаете, мол, человека, а обзываете как ни попадя… Хотя, надо отметить, при Марусе редко кто из девчонок осмеливался вслух произнести это обидное прозвище. А если и проскакивало у кого, тут же и спохватывались, и косились в Марусину сторону испуганно. Что тоже, если честно, было обидно – что она, доносчица, что ль, какая?

Вообще девчонки относились к ней с самого начала очень уж настороженно. Не хамили, нет. Здесь вообще никто никому не хамил. Обстановка была обезличенно-холодная. Ни смешка тебе лишнего, ни расслабленной позы, ни сплетен девчачьих в конце дня. Как говорила Анна Васильевна – ничего личного. Хотя кому самая чуточка этого «личного» на рабочем месте помешает? Может, человеку с грузом этого личного и податься больше некуда? Вот он и принес его с собой на работу. Если поговорит о наболевшем минут десять-пятнадцать, кому от этого плохо? Ну, выговорится и работать станет. И не будет уже весь день за собой этот личный груз таскать, как тяжелую котомку за спиной. Вот у них, в Кокуйском филиале, все именно так и было, между прочим. Собирались все за утренним чаем, тащили на стол кто что из дома принес, прикладывались с утра душами друг к другу, а потом и работа лучше спорилась. А тут… Только проблемы себе создают этим отторжением личного! Куда ни посмотри – одни высокомерно-ревнивые взгляды, и прямые спины, и гордое выстукивание каблуками по проходу, и носы в компьютер… Нет, что-то перемудрили капиталисты с этим своим постулатом «ничего личного». Может, у них там он и к месту, а для русской природной простоты – одно душевное мучение. А если к нему прибавить еще и тесноту в офисе – так вообще… Куда ж это годится – десять человек в одной комнате! Экономисты вместе с бухгалтерами – все в одном флаконе. Плечо к плечу, нос к носу, никакого личного пространства. И на обед – по звонку. Даже обед этот в горло не лезет. Если б не загрузила Анночка Васильевна Марусю работой по самую маковку, с ума бы точно сошла. Иль от тоски взвыла. Ей-богу.