Моя мать Марлен Дитрих. Том 2

как бы мне хотелось, чтобы ты оказался здесь и рассудил, права ли я, полагая, что не смогу дальше вести такую жизнь, как сейчас У Жана нет друзей, кроме спортсменов и тех, кто работает на него. У меня нет пищи для ума. Будь ты рядом, мне бы никто другой и не понадобился… Когда ты собираешься приехать?

Я живу в маленьком отеле, очень стесненно, без прислуги. Сама стираю, глажу, шью, потому что не зарабатываю на жизнь.

Голливуд — вполне приличное заведение по сравнению со здешними деятелями кино. Еврейские продюсеры еще не вернулись, а «гои»[13]понятия не имеют, как снимать хорошие фильмы и как обращаться с артистами.

Наверное, я слишком прониклась армейским духом. Ожидают, что Хемингуэй приедет на Нюрнбергский процесс. Надеюсь, что проведу с ним какое-то время.

Как ты думаешь, что мне делать? Абеляр прилетает сегодня повидаться со мной. Отношения у нас довольно серьезные. Он замечательный человек. Вчера он мне написал, что едет в Англию поблагодарить жителей деревень, где его ребята проходили боевую подготовку перед вторжением в Нормандию. Как мило, правда? Он очень беспокоится о войсках, дислоцированных в Берлине, полагает, что группировка в тридцать шесть тысяч солдат — потенциальная бомба, и хочет остаться на своем посту, пока не передаст дела английскому генералу. Гэвин лично переговорит с командующим 78-й дивизией, когда тот возьмет на себя командование американской оккупационной зоной в Берлине, и попросит его позаботиться о твоих родителях Командование обращается в Министерство обороны с ходатайством о награждении меня орденом Почетного Легиона.

Слава Богу, что могу работать для армии, иначе я сошла бы с ума.

Я все еще живу в отеле «Кларидж» и надеюсь с помощью американского посольства или французских властей подыскать себе другое жилище. Вот почему я немного воспряла духом. Жан навсегда подорвал мою нервную систему, когда я вернулась из Америки. Но если есть хоть какая-то надежда, на душе легче. «Он» приезжает в Париж во вторник на один день. Я называла его Абеляром в последнем письме, ты понимаешь, кого я имею в виду? 82-ую. Его имя напоминает имя Жана. Он тоже утверждает, что любит меня!

Габен писал ей:

Я знаю, что ты влюблена, но ты не знаешь, как сильно я страдаю.

Шестого ноября мать Дитрих умерла во сне. По военным каналам мать передала мне сообщение о смерти бабушки в Штутгарте. Я немедленно подала прошение об отпуске: мне предстояло проехать триста миль до Берлина. Я думала, что нужна матери и должна быть с ней рядом на похоронах бабушки.

Поскольку все спектакли Объединенной службы (ОСО) ставились, исходя из Права Справедливости, мне отказали в отпуске. Когда менеджер компании заявил: «Вы не можете уехать! Спектакль отменить нельзя», я получила единственный в своей жизни шанс.

— А почему бы и нет? — ответила я и уехала.