Моя последняя слабость (СИ)

Шерлок улыбнулся и сел на один из табуретов у стойки. Опершись о локти, он положил подбородок на сцепленные в замок руки и принялся внимательно разглядывать колдовавшего с отбивными у плиты Джона. В компании этого мужчины ему становилось очень спокойно, как давно не было ни с кем. То же самое он чувствовал с Ирэн, такое же ощущение появлялось у него когда-то рядом с Джозефом. Шерлок пытался просчитать исход этого вечера, но понимал, что от него одного мало что зависит. Вновь пристально взглянув на Джона, он забарабанил пальцами по столешнице — время в тишине тянулось слишком долго. Тот почувствовал его взгляд и, повернувшись к нему, улыбнулся.

— Хотите вина, Шерлок? — вопрос прозвучал так уютно и обыденно, что тот, не думая, ответил согласием. — Не откроете сами? Бутылка в холодильнике, есть красное и белое, на ваш вкус.

Холмс кивнул и прошел к блестящему нержавеющей поверхностью холодильнику, чуть задев Ватсона плечом. Тот даже не двинулся, абсолютно принимая тактильный контакт. Проведя таким образом своеобразный тест, Шерлок вернулся к столу вместе с Бордо и штопором, захваченным с открытой полки рядом со столом. Он снял бокалы с висящей над столом стойки и, откупорив бутылку, налил в них терпкое красное вино. Немного помолчав, детектив завел разговор о кухнях разных стран, который с энтузиазмом поддержал помешивающий соус в сотейнике хозяин дома.

Через несколько минут Джон обернулся к Шерлоку, держа в руках тарелку с мясом и овощами. Быстро сервировав стол, он сел напротив гостя и улыбнулся. Тот подал ему его бокал с вином и оплел пальцами ножку своего. Покачав его пару секунд и насладившись переливами света на темно-бордовой поверхности вина, он чуть приподнял бокал.

— За продолжение прекрасного дня!

Джон улыбнулся этому двусмысленному тосту и посмотрел на Шерлока, который явно был очень доволен собой и сложившейся ситуацией в целом. Расслабившись и решив следовать тому, что подскажет его интуиция, Ватсон отрезал немного мяса и негромко сказал:

— Вы правы, Шерлок, я хотел, чтобы этот дом успокаивал меня. Но не получилось. А сейчас мы просто сидим, почти не разговаривая, а мне стало легко.

Холмс молчал, сосредоточенно смотря в свою тарелку, — он был не уверен, что знает, как правильнее ответить на эту попытку флирта. За долгую жизнь у него было немало партнеров и он мог с легкостью заинтересовать любого понравившегося ему человека, будь то мужчина или женщина. Но с Джоном все было не так просто — вмешивались эмоции и… память.

— Так бывает, Джон. Просто в пустом доме редко бывает спокойно. Я прекрасно знаю это, — Шерлок поднял на него глаза и встретился с ожидающим взглядом. Отпив немного вина, он решил отсрочить главное решение вечера и тихим низким голосом попросил: — Расскажите мне о себе, Джон.

Тот отложил вилку и нож в сторону, взял бокал и сделал глоток. Поставив его обратно, он ответил:

— Мне кажется, вы можете сказать все сами, разве нет? Вы это сделали еще в тот вечер, по дороге в аптеку.

— Могу, но и я ошибаюсь. А мне хочется знать правду.

Джон немного помолчал, вглядываясь в Шерлока, также отложившего приборы и теперь покачивающего в руке бокал вина.

— Вы не ошиблись, Шерлок. Я хирург, точнее был им раньше, до войны.

— Почему перестали им быть? — просто спросил Холмс, отставляя вино в сторону.

— Потому что чувствовал вину.

— По вашей вине умер пациент? Уверен, что вы не способны на врачебную ошибку, хотя никто от такого не застрахован, — голос Шерлока был тих, но чувствовалось, что ему не терпится понять все до конца. Однако он не давил на собеседника, и тот был ему благодарен.

— Можно сказать и так. Но сначала ответьте, у вас когда-нибудь была семья, Шерлок?

Холмс задумался, не зная, как ответить на этот вопрос. Наконец, он кивнул и пояснил:

— Я был женат, но жена умерла через три года после свадьбы.

— А дети?

— Я очень любил ее, но мы не успели.

Джон кивнул, слыша сожаление в его голосе. Помедлив, он заговорил вновь:

— Я тоже был женат. И у нас была дочка. Знаете, все как в финалах тех фильмов о любви: красавица-жена, умница-дочка, отличная, любимая работа, которая отнимала большую часть сил, уютный большой дом… Только у меня это было началом.

— Если не хотите, не говорите, Джон. Вы не обязаны, — Шерлок уже представлял, о чем примерно будут его дальнейшие слова и почему-то хотел уберечь его от болезненных воспоминаний.

— Нет, думаю, вы меня поймете. Я был настолько увлечен работой, что просмотрел самое главное — моя дочь серьезно заболела. Мы с Мэри, моей женой, поняли все, когда стало слишком поздно. Кэтрин много занималась, и мы не заметили, как простая усталость стала признаком страшной болезни. Когда мы забили тревогу, то было уже поздно: быстро прогрессирующий острый лимфобластный лейкоз. Пересадка костного мозга была невозможна по показаниям… — Джон замолчал, а потом посмотрел на Шерлока, ожидая и боясь увидеть на его лице жалость, но тот удивил его: Холмс смотрел на него с болью и пониманием.