Моя прекрасная принцесса

— Пытался, мисс Драйден. Право же, я очень сожалею, что произошла столь некрасивая сцена. Я понятия не имел, что Андовер поведет себя так грубо по отношению к вам и другим леди.

— Это Летиция послала тебя устроить неприятности? — ледяным тоном осведомился Левертон.

— Нет, это ее дражайший дружок Андовер. Я оказался всего лишь пешкой в игре моей драгоценной женушки, — с горечью произнес Страттон.

Левертон несколько секунд молча смотрел на него, затем кивнул:

— Думаю, я понимаю.

— Еще бы, — отозвался Страттон, и вид у него сделался угрюмым. — Мне жаль, Чарлз. Я хотел бы все объяснить, если ты мне позволишь.

Герцог взглянул на Джиллиан, потом снова на Страттона.

— Позже.

Джиллиан закатила глаза. Можно подумать, хоть что-то из сказанного ими шокирует ее.

— Так о чем вы хотели меня предупредить, сэр?

— У вас появилось прозвище, мисс Драйден, — сказал он. — Боюсь, не самое приятное.

Все облегченно выдохнули.

— Кулачная Принцесса, — уточнил Гриффин. — Мы уже знаем.

— Да, — сказал Страттон. — Но есть и еще одно.

Его перебил взрыв негромкого смеха, привлекая их внимание к идущим неподалеку четырем мужчинам и двум дамам. Леди Летиция со своими спутниками уставилась на Джиллиан с неприкрытым злорадством.

— Проклятье! — простонал Страттон.

— Вот теперь я точно кого-нибудь убью, — произнес Гриффин.

Леди Летиция что-то сказала своим друзьям, вызвав очередной взрыв смеха. С их стороны это было довольно храбро, учитывая, что и герцог Левертон, и Гриффин Стил испепеляли их небольшую группу взглядами. Затем герцог повернулся и хлопнул Страттона по плечу.

— Похоже, нам нужно поговорить прямо сейчас.

Глава 12

Чарлз пошевелился, когда леди Джулия чуть отодвинула занавеску и выглянула в окошко кареты, на безотрадные поля и болота. Она явно боялась оставаться на дороге с приближением ночи. Зато ее дочь не проявляла ни малейших признаков тревоги, и его сестра тоже. То, что Джиллиан и Элизабет очень походили друг на друга своим практичным, веселым подходом к жизни, было благословением судьбы, учитывая, что им вчетвером приходилось последние пять дней тесниться в дорожной карете.

Поскольку репутация Джиллиан действительно висела на волоске, они решили уехать из города. Временно увезти девушку подальше от центра урагана — такой выход, по сути единственный, оставался им для того, чтобы вернуть ей доброе имя, если это еще возможно.

Чарлз начинал испытывать серьезные сомнения на этот счет, хотя и держал их при себе, а в глубине души считал, что один удар в челюсть графа не должен был вызвать больших неприятностей.

— Совсем стемнело, — сказала контесса. — Может быть, все-таки лучше было бы провести ночь в Спилсби?

— Боже правый, мама! — воскликнула Джиллиан. — Та крохотная гостиница была невероятно грязной и сырой, а какие у них простыни мне даже представить страшно. — Она взяла мать за руку. — Обещаю, все будет хорошо. Его светлость не допустит, чтобы с нами случилось что-нибудь.

Джиллиан была искренне предана матери и все их тоскливое путешествие старалась устроить ее поуютнее. Зато, как ни печально, было очевидно, что мать не в состоянии позаботиться о дочери. Контесса страдала меланхолией, из-за которой не могла справляться с жизненными невзгодами и заботиться о собственном ребенке.

— Конечно, нет! — подтвердила Элизабет. — Я уверена, что мы доберемся до Фенфилд-Мэнора до наступления ночи. Правда, Чарлз?

Он одним пальцем приподнял занавеску на своем окошке. Горизонт мерцал пурпурным и розовым, постепенно сменяясь темно-синим. Хотя до наступления ночи оставалось не больше часа, кучеру еще хватало света. Тут, далеко на севере, дни были достаточно долгими, чтобы они могли ехать дальше и, в конце концов, завершить свое казавшееся бесконечным путешествие.

— Волноваться нет причин, — сказал он. — Знаю, что эта часть Линкольншира кажется глухой, но тут мы в полной безопасности.

— Просто за последние два часа мы вообще никого не встретили, — пожаловалась контесса. — С нами может случиться все, что угодно, и никто даже ничего не узнает.

— Я не допущу, чтобы что-нибудь случилось с вами или с вашей дочерью, мадам.

— А как насчет меня? — напомнила о себе Элизабет.

— Тебя? Тебя я отдам разбойникам, чтобы нам хватило времени сбежать.

— Паршивец, — фыркнула Элизабет.

Джиллиан хихикнула. Зато контесса даже не улыбнулась. Чарлз не мог ее за это винить: в конце концов, бандиты убили ее мужа. Лучше вспоминать об этом перед тем, как снова захочется легкомысленно пошутить.

— Мой конюх и кучер хорошо вооружены и отлично вымуштрованы, миледи, — сказал Левертон. — А примерно через час мы уже доберемся до моего поместья.

— Слава богу. — Джиллиан вытянула руки и выгнула спину. Получилась изящная дуга, подчеркнувшая нежную округлость груди под корсажем. — Ваша карета, конечно, исключительно комфортабельна, сэр, но мои мышцы так чертовски одеревенели, что я чувствую себя старухой.

— Любовь моя, ты не должна ругаться, — упрекнула ее мать, ласково улыбнувшись.

Чарлз предположил, что Джиллиан воспользовалась крепким словцом специально, чтобы взбодрить мать.